В небе было только солнце, радостно светящее на облупленные дома цифровизированного уральского села.
— Везде высокие технологии, даже у нас, — сказала экскурсовод и спохватилась, — а вы на каком факультете учитесь?
Так она обрадовалась этим незванным гостям, что совершенно забыла узнать такие простые вещи. Да еще и студенты сразу завалили её вопросами. Только и успевай отвечать!
— На филологическом, — ответила Зинаида, — фольклорная практика у нас. Вот, отправили собирать сказания и легенды среднего Урала.
Черноволосая представилась аспиранткой. Вроде бы маленькая, худенькая, а всеми заправляет. Парни её слушаются беспрекословно.
— Надо же, — удивилась Виталина совпадению так искренне, что все как-то сами собой заулыбались, — дочка у меня тоже на филологический поступает! Может, тоже на практику к нам отправят. А за фольклором — это вам к бабушке Агафье. Она у нас мастерица. В советские годы сюда много народу бывало. Они с сестрами и пели, и сказки рассказывали. Сейчас уже не осталось никого, померли. Одна Агафья. Молодежи у нас нет, все поуезжали, мы с дочкой тут самые молодые в деревне. Да что стоим, пойдемте в музей!
Чтобы попасть в музей деревни Старые Кондуки, нужно было пройти через центральный вход бывшего сельсовета, переоборудованный в магазин. Виталина поздоровалась с пухленькой женщиной за прилавком, читающей книжку в мрачном сером переплете, ничуть не похожем на легкомысленный любовный романчик или те же «Магтективчики», виденные Феликсом в министерской библиотеке.
«Видно, тут такая суровая жизнь, что даже продавщица читает серьезную литературу».
Они прошли мимо крашеной желтой краской двери с эмалированной табличкой «Председатель сельсовета Петряков И. М». Виталина рассказала, что все жители этой деревни носят фамилию Петряковых и приходятся друг другу близкими или дальними родственниками. Другие, не родственники, поуезжали. Кто раньше, кто позже. Вот уже лет пятнадцать никого нового не было.
— Живем тихо, по-семейному.
За поворотом, в темном закутке, краской прямо на простой деревянной двери было выведено «Музей».
Виталина чуть толкнула дверь — та распахнулась.
— Не запираем, — пояснила она, — все свои.
За дверью оказалась просторная комната, в которой помещался весь Кондуковский музей.
— История деревни у нас небогатая на события, но есть интересные моменты, — Виталина подвела их к первому плакату на стене.
Экскурсия, как и отношения между жителями деревни, оказалась семейная, домашняя.
«Господа филологи» узнали, что деревня появилась давно. Люди здесь, несмотря на глушь, жили еще с царских времен, а может и раньше, никто особо не изучал. В огородах выкапывают иногда монетки с профилем Екатерины Второй.
— Вот эта с моих грядок, там сейчас укроп, справа от сарая, — показывала экскурсовод на застекленную витрину, — а это у дядьки моего, из палисадника. На въезде в село дом стоит, с зелеными ставнями.
Еще до революции тут открыли каменоломню. Тогда деревня выросла. Приехали рабочие, инженеры, начальник каменоломни успел даже построить дом, в котором после организовали сельсовет и деревенский клуб.
— Дом тот сгорел без остатка. На его месте построили этот, уже по советскому проекту.
В тридцатые годы камень начали добывать активнее. Пригнали заключенных, построили бараки.
— Сейчас их уже нет. Что не разобрали на заборы, то сгнило в поле.
Впрочем, несколько черно-белых фотографий бараков висело на стенах. Людей на них не было, но Зинаида все равно отвернулась, не в силах смотреть.
