А ведь если бы получилось натурально и красиво, я мог бы подарить ей этот рисунок. Но я не был в том состоянии, чтобы творить. Мои мысли сами по себе слились в какой—то слог, и я несколько раз проговорил про себя…
– А ведь если бы вышло красиво, я бы смог ей его подарить, Но состояние не то, чтобы что—то творить…
Может быть какой—то небольшой стишок повеселит ее роток?
Фу, нет! Какая—то бредятина получается, и создание стихов, видимо, тоже мне сегодня не по силам. «Стишок повеселит ее роток», звучит как—то пошло, и двояко, хотя я явно имел в виду улыбку…
Но вдохновенье есть, возможно, я не прав.
И расскажу я ей о том, что ее нрав мне мил, Что образ в моей голове ее остался навсегда.
Так что жизнь моя бессмысленна, если она Со мной в парк не пойдет, за ручку не подержит…
Точнее наоборот, я приглашу ее с собой, и проведу ее по улицам мира своего, держа за руку, обнимая в переулке, шепча слова, от которых кружится голова….
Но в общем, все в итоге свелось к тому, что я опять черкаю очередную ерунду, и слог из головы летит куда—то прочь. Короче, надо в руки себя взять и просто возле дома ее немного постоять. Как в первый раз какой—то бред наговорить по ходу, а вдруг ей не нужны мои слова, а вдруг я ей запомнился вчера.
Ну все, хватит рифмой говорить, пора из школы уходить… А все бы хорошо, если бы не одно «но»… Выйдя за школьные ворота, какой—то звон почувствовал я в голове, упал на грязный пол. Потом пришел в себя, и первая мысль, которая в моей голове мелькнула, я грязный как свинья, что скажет теперь Каролина, когда меня увидит…
Вторая мысль, что это произошло? Поднял я голову и увидел того самого богатенького и нехорошего человека. Он был в окружении охраны. С ухмылкой сказал он:
– Ну что, я тебе отомстил?
Потом резко повернулся и сел в удлиненный седан бизнес—класса на заднее сидение. Мне на самом деле было все равно, что сейчас произошло. Меня больше всего беспокоил мой внешний вид, что теперь делать. Попытался отряхнуться, но к черной одежде пыль словно приклеилась, и я решил вернуться в школу в уборную, чтобы там как—то с помощью воды как—нибудь отчиститься.
И вдруг я увидел в отражении зеркала под глазом синяк. Как такое может быть? Я даже не чувствую боли, неужели волнение настолько сильное, что перебивает боль. Теперь я неопрятный, да еще и с фингалом, должен стоять возле дома девушки, и ей пытаться понравиться. Она меня точно пошлет куда подальше. Но если я не приду совсем, она меня забудет. Как говорит наш учитель по физике – «Куй железо, пока горячо». Да будь, что будет, если я сейчас отступлюсь и дам слабину, то и потом всю жизнь будут слабым, и не добьюсь, чего хочу.
Это предложение я прочитал в какой—то книге про спортсмена, который стал мировым чемпионом, но не дожил до старости, парадокс. Собрал свою волю в кулак, умылся, как мог, отряхнулся. Из—за того, что я намочил штанину, пыль стала менее заметна. Подойдя к ее дому, я стал ждать и ежесекундно смотреть по сторонам, стараясь сделать так, чтобы охрана этого дома меня не заметила. Вдруг они вспомнят вчерашний поступок, и отведут меня к моему отцу, для меня это было страшнее всего.
Я отошел подальше, наклонил голову, прищурил левый глаз, правый, и так щурился из—за небольшого отека. Грелся на солнце, штанина начала высыхать, и развод от грязи стал белеть, так как будто соль, будто я напрудил в штаны. Шансы мои завоевать сердце Каролины были минимальны, и приходилось надеяться, что она меня все—таки запомнила. Я не трус же какой-нибудь…
