Стеклянная женщина - страница 26

Она достает из кармана прелестную стеклянную фигурку. Увидев такое украшение на другой женщине, она подумала бы, что муж любит эту счастливицу без памяти.

Роуса вздыхает и прижимает холодное стекло ко лбу. Кожа ее пылает.

Солнце спускается все ниже. Она сидит в кухне и наблюдает за тем, как удлиняются тени. Мускулы ее одеревенели, ноги затекли от неподвижности, но она почему-то не в силах пошевелиться. Ей чудится, что ее изучают тысячи глаз, что тяжесть ладони Йоуна по-прежнему давит на плечо.

Наконец в окна начинает просачиваться зернистая серая полумгла. А вдруг Йоун все-таки возвратится? А вдруг он захочет разделить с ней постель? Она стискивает юбки обеими руками и прижимает их к ногам, будто это может помешать мужу овладеть ею.

Тени постепенно окружают ее. Она слышит шаги за спиной, вздрагивает и стремительно поворачивается. Никого. Она по-прежнему одна. Ветер скребется о стены дома, в отдалении вздыхает море. Весь остальной мир словно перестал существовать. Роуса так напряженно вглядывалась в сумрак, что у нее разболелись глаза; она через силу поднимается и зажигает свечу. Пламя вынуждает темноту отступить, и на мгновение Роуса готова поклясться, что в углу белеет чье-то лицо. Она вскрикивает и чуть было не роняет свечу, но, присмотревшись, понимает, что это не лицо, а свернутое одеяло.

Роуса накидывает его на плечи. Дрожь так и не проходит.

Кутаясь в одеяло плотнее, она неожиданно натыкается пальцами на что-то сухое и хрусткое. Она подносит свечу поближе и видит, что в ткани запутался крохотный ломкий стебелек разрыв-травы, подвешенный на нитке.

Быть не может… В этом доме? Она вглядывается пристальней. И вправду разрыв-трава. Если засушить ее в темном месте, а потом повесить на шелковую ниточку и носить на шее, она отопрет любые замки. Самого существования такого ожерелья достаточно, чтобы его обладателя обвинили в колдовстве.

Роусе снова мерещатся шаги за спиной, и она вмиг заталкивает одеяло с разрыв-травой под кухонную скамью и резко оборачивается. По-прежнему никого, только ветер гуляет во мраке. Она достает одеяло, осторожно высвобождает запутавшийся стебелек и с мыслью о чердаке и землянке прячет его в карман. Но тут пальцы ее натыкаются на деревянный крестик пабби. Она снова вытаскивает разрыв-траву и, оборвав листья, бросает их вместе со стеблем в hlóðir, прямо в тлеющие угли.

Отбрасывая упавшие на лицо волосы, Роуса чувствует, что щеки ее мокры, хотя она и не заметила, когда начала плакать.

Измученная, она садится за стол и ждет возвращения мужа.

Просыпается Роуса уже наутро. Дом погружен в тишину. Поморгав, она трет глаза и тут же вскакивает на ноги. Не возвращался ли Йоун? Вдруг он обнаружил, что она уснула? Он будет в ярости.

Она бежит через кухню к двери на улицу и, поспешно поднявшись на холм, видит, что от землянки вверх по тропинке идут Пьетюр и Йоун. Она опускает взгляд и делает книксен.

Йоун берет ее за руку, и она выпрямляется.

– У тебя усталый вид, Роуса. Я велел тебе отдохнуть.

– Я… Я отдохнула, – лепечет она, не решаясь спросить, где он ночевал.

– Сегодня принесешь нам еду в поле. И о прочих своих обязанностях не позабудь.

Она кивает, вспоминая бесконечный список дел.