Стеклянное солнце - страница 11

Чтобы отгородить ребенка от жены, он плотно закрыл дверцу так, что без внушительного шума ее было не отворить.

– Лева, скажи ей, что я завтра Настю в садик отведу.

Антон Антонович слабым, сиплым от напряжения голосом обращался к сыну.

– Хорошо, пап. Только вот не стоило ей поддаваться.

– Себе это скажи. – Слабым смешком старик упрекнул сына.

Наталья стояла на кухне и набирала чей-то номер на своем отнюдь не стареньком смартфоне – подарке Льва ей на день рождения. Сам Панфилов не стал тревожить жену и вместо этого направился в "Памятную комнату".

Это помещение было своего рода олицетворением истории семьи Панфиловых, кладовой памяти. Время здесь могло сжиматься, ускоряться, делать пике и даже идти вспять. В детстве Лева часто любил проводить здесь время. Усидчивость, свойственная ему и спокойствие, прививалось именно здесь – в хранилище истории.

На деревянном панно в рамочках ютились семейные фотографии деда и отца. За каждой из которых стояла ценная семейная реликвия. Исторический предмет, ставший достоянием маленькой и небогатой, но гордой семьи. Бабушкин браслет, военная фляга прадеда, удочка друга семьи сталинских времен, проржавевший от времени замок от первого гаража семьи. Лев задержал на нем свое внимание.

За более чем полвека, а именно столько было этому массивному замку, он сильно попортился, стал хрупким и перестал блестеть. На задней его стенке было выбито стальными буквами: "ГОСТ №334590 от 13.12.1959". Тогда его дед купил себе "Победу" и ездил на ней. С наступлением 90-ых ее пришлось обменять на два массивных мешка картошки. Только замок хранил теперь память об автомобиле.

Больше всего предметов принадлежало к времени Великой Отечественной Войны. Самая больная точка семьи, на которой с жизнью попрощались многие родственники, в том числе и прадед Льва. Фуражка, красная звезда, награды "За освобождение Смоленска" и за "Оборону Москвы" и многие другие. Все это было чем-то более ценным, нежели просто антикварные предметы.

И Леву учили беречь это. Он понимал, что скоро станет хранителем памятной комнаты и того, что в ней хранится. Отец с дедом неустанно твердили ему о важности памяти, о том, с каким трудом доставались им и их предкам находившиеся здесь предметы. Он сам может вносить сюда что-то новое, но ни в коем случае не должен забирать, каким бы тяжелым не было время.

Каждая полка хранила в себе артефакт прошлого. Будь то черно-белая фотография прадедушки, стоявшего с ППШ наперевес, или же натертая до блеска столетняя сковорода прабабушки. Особенно Лева любил тогда осматривать два ружья, висящих за ремешки прямо напротив входа в просторную памятную комнату.

Ружья эти регулярно чистились Антоном Антоновичем и держались под особым вниманием. Чуткость и любовь, которые получали эти орудия смерти сильно сказались на их внешнем виде. За почти столетнюю свою историю они получили минимум повреждений, регулярно смазывались и почитались в семье.

Единственный изъян, который имели эти трехлинейки – царапины на боку. Тем страннее, что не раз побывавшие в бою, ружья получили свои повреждения здесь, в этом помещении от рук 6-летнего Левы. Как-то раз он захотел узнать, можно ли рисовать на деревянном лацкане ружей. Эсперимент был проведен им удачно и изображение гвоздем буквы "М" на прикладах обеих винтовок осталось навсегда.

Семья Панфиловых переехала в город К. еще в 1941-ом, когда эвакуировали всех и вся. Тогда прадед Льва одним из первых записался на фронт. В дальнейшем его сын – дедушка Льва любил рассказывать внуку, как его предок прошел путь от Москвы до Минска, зацепив Курское сражение и получив сразу 4 тяжелых ранения за три года войны. Но 5-ое оказалось смертельным. Неудачное десантирование под Минском стоило Семену Алексеевичу жизни.