Его всегда поражало, насколько молчание действеннее слов. Например, если нужно сбить кого-то с толку. Но он не мог позволить себе роскошь молчания.
– Почему вы здесь? – спросил Гамаш. Сначала по-французски, потом по-английски.
Потом он ждал ответа. Десять секунд. Двадцать. Сорок пять.
* * *
В бистро Мирна и Габри смотрели сквозь свинцовое стекло окна.
Смотрели на двух человек, уставившихся друг на друга.
– Отлично, – сказал Габри. – Арман избавится от него.
– Кто это? – спросила Мирна. – Он вчера был у тебя на празднике.
– Помню, но я понятия не имею, кто он такой. И Оливье тоже не знает.
– Уже закончили? – спросил Антон, мойщик посуды и помощник официанта.
Он потянулся к тарелке Мирны, на которой остались одни крошки. Но его рука замерла на полпути. Как и двое других, он уставился в окно.
Мирна посмотрела на Антона. Он появился недавно, но быстро здесь освоился. Оливье нанял его мыть посуду и помогать официанту, однако Антон ясно дал понять, что надеется стать шеф-поваром.
– Шеф-повар может быть только один, – доверительно сообщил Антон Мирне как-то раз, покупая в ее магазине старинные кулинарные книги. – Но Оливье нравится делать вид, будто их целая армия.
Мирна рассмеялась. Это было похоже на Оливье. Ему всегда хотелось производить впечатление, даже на людей, которые слишком хорошо знали его.
– У вас есть фирменное блюдо? – спросила она, выбивая чек на своем старинном кассовом аппарате.
– Я люблю канадскую кухню.
Мирна помедлила, глядя на него. Ему лет тридцать пять, прикинула она. Конечно, с такими амбициями и в таком возрасте уже не годится быть помощником официанта. Судя по речи, Антон был неплохо образован, он поддерживал хорошую физическую форму – стройный, атлетического сложения. Темно-каштановые волосы, коротко подстриженные по бокам и подлиннее сверху, придавали ему мальчишеский вид.
Определенно он был красив. И стремился стать шеф-поваром.
Будь она лет на двадцать моложе…
Почему бы девушке не помечать? И она мечтала.
– Канадская кухня? А что это такое?
– Вот именно, – ответил Антон с улыбкой. – Никто толком не знает. Я думаю, это все, что рождает земля Канады. И ее реки. Здесь так много всего. Я люблю добывать корм.
При этих словах он плотоядно усмехнулся, как вуайерист, который говорит: «Я люблю смотреть».
Мирна рассмеялась, слегка покраснела и взяла с него доллар за обе книги.
И вот теперь Антон смотрел в окно, наклонившись над их столиком в бистро.
– Это что? – спросил он шепотом.
– Разве тебя не было вчера на празднике?
– Да, но я все время торчал в кухне. Не выходил.
Мирна перевела взгляд с существа на деревенском лугу на этого молодого человека. В бистро было полно веселящегося народа, а он мыл тарелки в кухне. Как в какой-нибудь викторианской мелодраме.
Словно прочитав ее мысли, Антон улыбнулся:
– Я мог бы выйти, но не люблю большие сборища. Меня устраивает и кухня.
Мирна кивнула. Она понимала его. «У нас у всех, – подумала она, – есть место, где мы чувствуем не только спокойствие, но и уверенность в себе». Таким местом для нее был книжный магазин. Для Оливье – бистро. Для Клары – мастерская.
Для Сары – пекарня. А для Антона – кухня.
Но порой ощущение спокойствия оказывалось иллюзией. Оно вроде бы защищало тебя, а на самом деле становилось твоей тюрьмой.
– Что он говорит? – спросил Антон, садясь рядом и показывая на Гамаша и человека в мантии.
* * *
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Арман. – Может, вы хотели бы с кем-то поговорить?
