– Мне спутал все карты этот пивовар. Напоил полгорода бесплатной дрянью. Что это за пиво? Народ не пробовал настоящего баварского напитка!
– Правильное замечание, дорогой Тартищев. Бочонок свежего немецкого пивка был бы очень кстати. Но не забывай, тут у многих есть причины торопиться в город. Однако без нас он не исчезнет. Люди также будут спешить по утрам на работу. Успокойтесь, – заметил Клювин.
– Причина причине рознь, – не согласился с доводами скульптора Лёва. – Нам с Виктором надо срочно в Москву. Факт! Приезжает одна итальянская актриса. Виктор вручит ей портрет, который написал именно к этому дню. Политика! Не всем понять. Кроме того, мне надо потусить в ночном клубе, подыскать новых клиентов, да и другие дела ждут. Факт!
Вероника вопросительно и с укором посмотрела на супруга:
– Виктор, я надеялась, что лето мы проведём спокойно, вместе, здесь на Волге. Меня утомляет столичная суета и заграничная чопорность. Ты же втайне от меня строишь новые планы, не считаясь…
Виктор с явным нетерпением перебил её:
– Вероника, я бы с радостью отдохнул. Однако не забывай, что за популярностью надо следить и ухаживать, как за экзотическим растением. Необходимо постоянно мелькать в прессе и на телеэкранах.
– Факт! – подтвердил Лёва.
Тартищев одобрительно кивнул, выпуская густой дым сигареты:
– Да-да! Правильно! Поэтому я предлагаю подать сигнал «SOS».
– Как? – все с надеждой и интересом уставились на Тартищева. Тот выдержал длительную паузу:
– Ночью сложим большой костер у стены. В Архангельском увидят огонь и прибегут. Вызовут МЧС.
– Отличная идея – посидеть у ночного костерка с бутылочкой винца и побряцать на гитарке.
– Романтично… Это напомнит мне пионерское детство. Одобряю! – рявкнул Клювин.
– А я не одобряю! Вдруг лес подожжёте? – воскликнула Вероника.
– Хорошая идея! – поддержал Виктор. – Может быть, стена от огня расплавится и исчезнет. Это какой-то шанс на спасение. Хотя от кого спасаться-то? От самих себя!
– Так, решено! Хватит философии, Виктор! Генри, найди Цицерона. Пусть подготовит пилы, топоры и лопаты. Лёва, плесни из бака немного бензина в банку. Вероничка, собери с девушками провиант. Пойдут все!
…Вечерело. Первая звёздочка окунулась в синие воды неба и задрожала на невидимых волнах. Ворон на обуглившейся сосне следил за торопливыми действиями людей на опушке леса. Они суетились, бегали, толкали друг друга. Слаженности в работе не было никакой. Слышались возгласы и упреки:
– Генри, ты что, пилу ни разу в руках не держал? Тяни на себя живее. Ещё живее! – ворчал Клювин, распиливая сваленную Цицероном сосну. Тот подрубил в это время другую: «Отойди!.. Смотри!»
– Эй, вы, лесопилы, оглохли! – кричал Лёва Клювину и Генри. – Отойдите, сосна на вас рухнет.
– Сам ты, Лёва, недопил-перепил, – рявкнул Клювин. – Сосна в другую сторону повалится.
– Все отойдите от греха! – кричала Вероника.
– Если мы будем бегать туда-сюда, мы и к утру не сложим костер, – подгонял Тартищев.
– Поднажми! – Цицерон и Лёва упёрлись в смолистый ствол.
– Ой-ой… А-а! – завизжали девушки, разбегаясь в стороны, только Анна замешкалась.
– Анна, что рот разинула? Беги!.. Ложись! – Тартищев бросился к жене, а следом и остальные. Падающая сосна слегка задела её ветками. Женщина лежала обескураженная и испуганная. Тартищев кричал на Лёву и Цицерона:
– Вы что, олухи, не видели, что Анна не успевает отойти?
