Его тон заставил насторожиться. Они не верят ей? Считают ее слова пустым трепом? Асе не раз приходилось сталкиваться с подобной реакцией на свою деятельность. Мало кто мог сразу воспринять идею объединения столь разных жанров, как эстрада и классика.
Она расправила плечи и подняла голову. Ну и пусть иронизируют! Посмотрим, что они запоют, когда увидят выступление.
– Собственно, я уже все сказала, – произнесла Ася тем убийственно ледяным тоном, которым пользовалась, когда хотела поставить собеседника на место, – он неизменно приводил в восторг Кристину. – Поэтому мы сейчас будем танцевать. Оля, Соня, Маша, Алена, вы готовы?
Четыре девочки в ослепительно-белых пачках вскочили.
– Встаньте на выход. Нет, чуть дальше, вплотную к стене. Вот, молодцы. Мы покажем вам четыре пластические миниатюры-зарисовки. Первая называется «Метель». Итак, музыка Сергея Рахманинова, солистки Оля Голубева, Соня Геворкян, Маша Степченко и Алена Иванова.
С кресел сдержанно поаплодировали. Ася щелкнула клавишей старенького, видавшего виды магнитофона. В воздухе повисли призрачные вступительные аккорды рахманиновского этюда-картины.
Девочки на мгновение замерли, затем тонкой, гибкой белой змейкой стремительно метнулись вперед. Остановились, закружились в вихре все ускоряющейся музыки – плечом к плечу, практически не отлипая друг от друга, будто их соединяли невидимые нити.
Вот они, все четверо, опустились на пол в глубоком шпагате, подняли руки, плавно покачивая ими – и все это идеально синхронно, словно единый организм. И снова их несет вперед, спиралью завивается белоснежная змейка-поземка, легко скользят крошки-снежинки, подгоняемые ветром…
Ася, не отрывая глаз от учениц, мельком взглянула на Свечникова. Тот сидел молча, не шевелясь, на лице у него был написан интерес.
«То-то же!» – удовлетворенно подумала она.
Девочки тем временем разъединились, и теперь каждая кружилась одна, все медленнее, более устало, постепенно надломленно опуская руки и пригибаясь к полу.
Музыка затихала, исчезала вдалеке, как сама метель, уносясь далеко за бескрайние, заснеженные поля, высокие холмы, темные, дремучие леса. Дрожа, растаял последний, едва слышный аккорд, и в такт ему в последний раз заколебались воздушные юбочки снежинок. Наступила тишина.
– Браво! – громко произнес Свечников. Дыбина сдержанно улыбнулась.
– Браво, браво! – с восторгом подхватила секретарша. – Мне так понравилось!
Все трое захлопали.
Девочки, довольные и слегка смущенные, раскланялись и сели на свои места.
– Кто автор постановки? – спросил Свечников. – Весьма удачная хореография.
– Хореография Асина, – тут же доложила Кристина. – То есть, я хотела сказать, Анастасии Витальевны. Она все сама придумала, вплоть до костюмов.
– Классно! – похвалила очкастая. – Просто супер!
Свечников покосился на нее, но промолчал.
– Следующий номер называется «Дождь». – объявила Ася.
Она включила музыку и отошла подальше, давая девчонкам простор для передвижения. Теперь все ее внимание было сосредоточено на Свечникове.
Совершенно ясно, что все зависит от его мнения. Костлявая тетка-заместительница вряд ли играет важную роль, а уж восторженная девица-секретарша тем более. Непонятно вообще, зачем они взяли ее с собой, цирк ходячий, да и только.
Ася отчетливо видела, что девчонкам удалось задеть председателя фонда за живое. Выражение лица его утратило официальность, стало мягче, живее. Глядя на ту или иную юную балерину, он чуть заметно улыбался.
