Баркаев взял мои бумаги, сунул их в карман, не просматривая, и кивнул.
– Пойдемте, поговорим.
– О чем? – опять возмутился я.
– О жизни, – равнодушно ответил он и направился к лифту.
Мне, вежливо подталкиваемому охранниками, пришлось следовать за ним.
Кабинка поднялась на четвертый, самый верхний этаж. Здесь по идее находились только служебные помещения. Наверное, и мониторы установят, чтобы следить, не мухлюет ли кто-нибудь из игроков и не ворует ли крупье. Обязательно такая комната должна быть в казино. Человек так устроен, что не может пройти спокойно мимо вроде бы легких и ничьих денег.
Но в том кабинете, куда меня ввели, никаких мониторов не было. Стоял в углу большой «фунай» с видеомагнитофоном на нем. У широкого окна имелся стол с вертящимися креслами за ним и перед ним. И все. Скудная обстановка. Деловая. В таком кабинете с секретаршей развлекаться не будешь.
Баркаев сел за стол, кивнул мне на противоположное кресло и движением руки отослал охранников. Я молча ждал. Возмущаться и качать права пока было бессмысленно. Ничего же страшного не произошло? Пока.
Достав из кармана мои документы, Баркаев открыл паспорт.
– Ознобин Денис Игоревич. Так? – Он поднял на меня взгляд.
– Именно, – подтвердил я.
Паспорт был подлинным.
– Приехал к нам из Москвы в командировку.
– Правильно, – опять согласился я.
Конечно, в командировку, а куда же еще?
– Цель командировки не указана.
– Такие у нас в институте бланки, – пожал я плечами.
Бланк был липовый, но соответствовал легенде.
– Так с какой же целью приехали? – спросил Баркаев.
Надо было немного погоношиться.
– А почему вы у меня это спрашиваете? – в моем голосе появился яд. Пусть не забывает, что я немного выпивший, а потому склонен к вздорности. – Вы что, милиция?
– Мы гораздо серьезнее, – спокойно ответил он. – Так что лучше отвечать на вопросы. Итак?
– Если не отвечу – что будет?
– Будет плохо, – задумчиво протянул Баркаев, словно размышлял, насколько плохо он может мне сделать. А он мог, это я чувствовал. Может быть, не нарываться пока?
– Ладно, скажу. Наш институт заключил контракт с одной зарубежной организацией. Некоторые люди там, за бугром, хотят найти своих родственников, пропавших во время войны.
– А по официальным каналам нельзя этого сделать?
– Слишком долго и дорого. Государство старается у иностранных граждан и организаций как можно больше валюты выманить. И работу исполняет плохо, спустя рукава. Мы же за гораздо меньшее вознаграждение делаем все быстрее и качественнее.
– Что же так дешевите?
– В наше время каждой копейке, вернее, каждому центу рад будешь. Это у вас тут, в провинции, жизнь дешевая. А в Москве, если меньше трехсот—четырехсот долларов зарабатываешь, – то ты почти нищий. Особенно, если семья есть.
– Но у вас-то нет?
– У меня нет, потому что боюсь на себя такую ответственность брать. Завтра уволят, и чем я жену и детей кормить буду?
Этаким простачком я выглядел, который за лишнюю зеленую бумажку что угодно сделает, хоть военные тайны распродаст оптом и в розницу. Удалось убедить сурового дядю или нет?
– И кого же вы приехали к нам искать?
Тут я выдал ему всю мою легенду по полной программе. Даже достал и продемонстрировал письмо некоей английской организации, которая по просьбе господина Милфорда Стейти разыскивает его брата Сергея Статина, пропавшего без вести в 1942 году на территории, которую занимает сейчас Республика Байчория. Черт его знает, может быть, и действительно существовали такие братья Стейти-Статины. Во всяком случае, быстрой проверке этот факт не поддавался. А через неделю меня здесь уже не будет.
