– Меня, кстати сказать, тоже, – вставила Алька, решив, что возмущаться сейчас его дурными манерами совершенно неуместно.
– Я знаю…
– Откуда? Хотя о чем это я. Сюда новости, наверное, быстрее доходят.
– Ты знаешь, кто тебя подставил?
– Так ты веришь мне?!
– Да. А почему нет? – вроде как изумился он. – А что тебя удивляет?
Алька вдруг почувствовала, что ей тяжело дышать. С тех самых пор, как все это произошло, она устала повторять, что не виновата. Десятки людей выслушивали ее объяснения. Кто сочувственно, кто озадаченно покачивали головами и разводили руками, дескать, помощи не жди. Но ни один из них не сказал, что верит ей. Ни один…
– Эй, – отвлек ее его негромкий возглас. – Ты где?
– Я здесь, – тихо ответила она, учащенно моргая, дабы прогнать непрошеные слезы. – Извини, все никак не могу привыкнуть, что я теперь изгой.
– К этому привыкать тяжело, – согласился он. – Но ты на свободе, в отличие от меня, и это главное. А теперь слушай меня внимательно…
Конец сентября разбрызгал золото по деревьям и замутил воду в реках и озерах, сделав ее неповоротливой и тяжелой.
Алька стояла на маленьком мостке на берегу озера и скармливала хлебные корки домашним уткам, растолстевшим за лето. Те подняли оглушительный гвалт, борясь за каждую брошенную ею крошку.
«Прямо как люди… – отрешенно подумалось ей. – Кого угодно подомнут под себя, лишь бы урвать кусок пожирнее. Главное в этом деле – не быть слабым…»
Вот и ей сейчас необходимо быть сильной. Сильной настолько, чтобы вступить в неравную борьбу с теми, кто выкинул ее из общего круга.
– Эй, Алевтина, – окликнули ее от калитки. – Ехать пора, а то мальчик мой заждется.
– Да, да, уже иду, – машинально кивнула она головой, отряхнув с ладоней крошки.
Выехали все же с опозданием в сорок минут. Старенький «Москвич» дяди Вити, так звали родного дядю Дениса, по совместительству сторожа дома, никак не хотел заводиться. Дядя Витя нервничал, бурчал что-то в бороду, жал на газ, но все безрезультатно.
– Давайте я попробую, – предложила Алька. Не дожидаясь его ответа, она вышла из машины и склонилась над открытым капотом. – Я сейчас…
Дядя Витя недоверчиво стрельнул глазами, но все же стал подчиняться указаниям, которые ему Алька диктовала.
– Разбираешься, что ли? – спросил он, когда мотор заурчал и они тронули машину с места.
– Да так… – уклонилась она от ответа, не желая вдаваться в объяснения, что в отрочестве посещала кружок автолюбителей. – Немного…
Она запахнула поплотнее тонкий жакет, в который непонятно для чего вырядилась, и сделала вид, что дремлет. Дядя Витя был еще тот жук. Враз смекнув, что разговаривать с ним не желают, он сосредоточил все свое внимание на дороге и до самых ворот тюрьмы не проронил больше ни слова.
Они, конечно же, опоздали. Денис ходил взад – вперед по небольшой бетонированной площадке перед тюремными воротами, то и дело бросая взгляд на часы.
– Попозднее не могли приехать? – начал он раздраженно. – Мне тут лишняя минута, как год…
– Машина поломалась, сынок, – миролюбиво пробормотал дядя Витя, любовно оглядывая осунувшееся лицо племянника. – Да вон, спасибо, Алевтина твоя починила.
– Она не моя, – недовольно буркнул Денис и, швырнув сумку на заднее сиденье, нырнул в машину. – Ну здорово всем!
– Привет, – фыркнула Алька. – Сначала обласкал, теперь здороваешься. На вот, прими.
Она вытащила из пакета, зажатого между ног, бутылку шампанского, пластиковый стакан, большую сочную грушу и все это протянула на заднее сиденье.
