– Проблема решена?
Вернул сумку и посмотрел на протянутую ладонь.
– Ау! Тупить заканчиваем и возвращаем флешку.
– Что ты ей сказала? – спросил я, доставая из кармана карточку.
– Очень деликатно намекнула, что мне, как жене, крайне не нравится, что рядом с моим мужем вьются всякие накрахмаленные фифочки. Флешку, – поторопила Забава.
– Хм… А деньги?
– На такси дала. Я же не могу отправить ее в таком виде домой пешком?
Только я засомневался, что она поступила бы так же великодушно и щедро, будь моей настоящей, а не выдуманной, женой. И еще. Я ошибся, посчитав ее проблемой. О нет. Проблема оказалась в том, что с каждой минутой меня все больше воротило от предсказуемой доступности Заек и Рыбок и все меньше хотелось отпускать этот свалившийся на голову ящик Пандоры. Я лишь на долю секунды коснулся пластиковым торцом флешки ладошки, а потом, посмотрев на Забаву, резко отдернул руку и убрал единственное средство шантажа обратно в карман – не хочу отдавать. По крайней мере сейчас.
– Я не поняла, – недовольно произнесла Забава, провожая свою флешку взглядом. – Мы же вроде как договаривались?
– Отдам, не переживай ты так. Только не здесь. Свидетели нам не нужны, – сказал я.
Взял ее ладонь в свою и, опустив на сгиб локтя, повел к дому. Вечер явно начинал мне нравиться все больше.
Нет, я, конечно, люблю всякие сюрпризы, но исключительно от тех, кого знаю, и исключительно в день рождения. Мой. А так как на календаре далеко не май месяц, и Пупсика я знаю от слова «никак», то идти с ним под ручку неведомо куда было верхом глупости. Угу. Мне бы флешечку обратно и пятками сверкать поскорее в сторону дома…
– Слушай, давай ты мне флешку незаметно в сумку перекинешь и я побегу уже, а? У меня дома кошка некормленная. Воет уже бедолага с голодухи на весь подъезд. Бабули потом мозг выклюют.
– Не ври. Нет у тебя кошки.
Да блин! Что ж ты такой внимательный-то там, где не нужно?
– Ой! Только вспомнила, что обещала Пашке позвонить! Пашка он же очень волнуется, что уже так поздно и я не дома, – снова включила я фантазию на полную катушку, но и тут вышел облом.
Пупс резко остановился и, развернув меня лицом к себе, прорычал:
– Слушай, кошатница, кончай заливать. Пол часа тебя не убьет, и время ещё детское. Если ты, конечно, малое дитё и в десять горшочками звенеть начинаешь, то зачем время тянешь?
– Кто тянет? Я? – обомлела я. – И какими ещё нафиг горшочками?
– Теми, которые «чистить зубы, писать и спать».
– Сволочь беспардонная!
– Я? И это мне говорит мартышка, вломившаяся в два дома без приглашения за один вечер, – хохотнул трактор в костюме и сделал приглашающий жест рукой. – Прошу, кошатница. Сейчас свободную от посторонних глаз комнату найдем и можешь лететь спасать кошек-мозгоклюек, горшки и голодных бабулек.
– У тебя десять минут, максимум, – поставила я ультиматум.
– Договорились, – кивнул шкаф-переросток и хитрожопо улыбнулся.
Открыл дверь, и я поняла, что хрен куда смоюсь, а в доме вряд ли найдется хоть один «свободный от посторонних глаз» закуток. Народа в нем было, как селедок в банке, и одна из них сразу же подошла к нам. Пипец
– Елисей, мой мальчик, – пропела приторно моложавая бабуля в струящемся платье в пол, явно перебарщивающая с пластикой, косметикой и чем-нибудь ещё омолаживающе-разглаживающим. Протянула свою морщинистую куриную культяпку Елисею, по которой я и поняла, что она бабуля, и потом посмотрела на меня. – Какая яркая и экстравагантная у тебя сегодня спутница, мальчик мой.
