Теперь он смотрел на меня уже не как на очаровательного мышонка, остановившегося перед кошачьей ловушкой, а как на странное существо, только что вторгшееся на его территорию, захватившее его диван и поставившее ноги на кофейный столик. Неужели для разочарования нужно так мало?
– Тебя смущает мой возраст? – Я спокойно вымыла руки в маленькой мойке рядом с холодильником. – Годы – это еще не все.
– Ошибаешься, – возразил он, – годы – это опыт, а опыт многое значит.
Я вытерла руки полотенцем, бросив на Джеймса скептический взгляд. Его светлые волосы, выбритые по бокам, были теплого золотистого оттенка, который идеально сочетался с его карими глазами. Лицо оттеняла борода, губы тонкие, в ухе – маленькая серьга, на которую время от времени попадали капли света. Невысокого роста, руки ловкие, телосложение ладное. Обаятельный парень. Интересно, поладим ли мы?
– Хочешь меня испытать? – спросила я.
Мне нечего ему доказывать, но когда он согласился, я не удивилась и решила доставить ему удовольствие. Конечно, я с большей охотой осмотрелась бы на своем рабочем месте, погуляла глазами по бэку – полкам с бутылками у нас за спиной, а также полазила бы по разным отделениям большой стальной стойки.
Он попросил меня приготовить ему Martini Dry.
Я поставила охлаждаться бокал, как и накануне вечером, и тем временем отмерила джин и вермут в нужных пропорциях. Перемешала их, не встряхивая, и вылила смесь в бокал, проведя по его краю цедрой лимона.
Кроме того, в небольшой отдельный стаканчик я насыпала немного ледяной крошки и добавила классическую оливку на палочке, но не раньше, чем придала ей индивидуальный вкус: окунула ее в вермут, чтобы сбалансировать сладость. Я не стала класть оливку в бокал с напитком, как это делают повсеместно: мартини должен оставаться чистым, а для смакования оливки достаточно только нёба.
Джеймс посмотрел на результат, приподняв брови. Я подождала, пока он внимательно изучит коктейль, проверит, как сквозь него проходит свет, чтобы оценить прозрачность. Закончив с этим, Джеймс поднес напиток к губам. Попробовал на вкус, двигая уголками рта, и наконец проглотил все содержимое бокала. Потом языком снял оливку со шпажки и медленно ее прожевал.
Когда он сглотнул, я заметила, как медленно двигалась его челюсть, как будто его вкусовые рецепторы хотели поглотить каждую каплю этого нектара.
– Кто тебя научил? – спросил он без тени иронии.
Он говорил спокойно, но серьезно, как будто мы только что достигли уровня, где нет места подтруниванию над коллегой.
– Мне действительно интересно, – добавил он искренним тоном, когда увидел, что, вместо того чтобы ответить, я принялась расставлять по местам предметы, которыми пользовалась. – Не каждый способен подчеркнуть сухой и дерзкий вкус мартини, не усиливая его вкусовых качеств.
– Старый бармен из моего городка, – пробормотала я.
– Он миксолог?
Я нахмурилась и взглянула на него.
– Что за слово такое?
– Миксология – наука о создании коктейлей. А миксолог – это бармен, специализирующийся на составлении напитков, владеющий передовыми навыками, которые позволяют ему создавать уникальные шедевры. Личные штрихи, которые ты добавляешь, заставляют меня думать, что ты училась у кого-то, кто умеет… творить.
Я слушала Джеймса с интересом, и он искренне мне улыбнулся. Я узнала, что ему двадцать девять лет, что он работает барменом восемь лет, посещал курсы миксологии, поэтому умеет распознавать «художественные» штрихи, выходящие за рамки оригинальных рецептов.
