Наконец вошла в зал, пристегивая к поясу черную кожаную сумочку, купленную днем в магазине возле дома.
Музыка уже вовсю гремела. Я украдкой осмотрелась, но Зоры нигде не увидела.
Возможно, на сей раз удача была на моей стороне…
Не теряя времени, я направилась к рабочему месту, но, оказавшись там, поняла, что я не единственная, кто стремится оказаться за стойкой.
Над столешницей нависла девушка с длинными светлыми волосами, распущенными по спине, в расшитом пайетками платье, отражавшем свет сценических прожекторов и потолочных ламп. А освещение сегодня, надо признать, было не менее затейливым, чем вчера. Ее стройные бедра напряглись, когда, встав на цыпочки, она наклонилась вперед, чувственно двигая накрашенными губами в паре сантиметров от лица Джеймса. Он слушал ее, подперев подбородок, смотрел на нее глазами ребенка, который стоит перед витриной кондитерской.
Я молча понаблюдала за этой идиллией издалека, а потом зашла за стойку. Девушка не могла меня не заметить. Задержав взгляд на моих розовых от мороза щеках, повернулась к Джеймсу, захлопала ресницами и что-то сказала, выпятив губки. Несомненно, что-то столь же чувственное.
Джеймс подмигнул ей, после чего она ушла, а он принялся протирать стаканы.
– Привет, – пробормотала я, становясь рядом.
Когда он мне не ответил, я поздоровалась громче, но ответного приветствия так и не дождалась. Наверное, он оглох… после того как выпил. Однако когда Джеймс пренебрежительно повернулся ко мне спиной, я поняла, что он просто-напросто меня игнорирует.
Ну что с ним не так, а?
Собирая длинные волосы в хвост, как делала всякий раз перед работой, я наблюдала за напарником. Обычно он улыбался мне, еще завидев издалека, как капитан своему рулевому перед выходом в очередной рейс.
Он на меня злился?
Я обдумывала этот единственно возможный вариант, когда Джеймс вдруг вынул из-под стойки полную стопку, поднес ее к губам и осушил залпом.
Какой молодец…
Лицо у него скривилось, глаза сделались злыми. Я наблюдала за ним, скрестив руки на груди и не зная, дать ли ему затрещину или схватить за ухо, как маленького провинившегося мальчика. Его инфантильное поведение и наплевательское отношение к делу меня сильно раздражали. Но повлиять на этого большого ребенка я не могла, поэтому лишь покачала головой, отказываясь с ним связываться. Если Джеймс решил вести себя по-идиотски, это его личное дело.
Вымыв руки, я приняла у официантки квитанцию с заказом. И сразу взялась за работу, замкнувшись в своем пузыре, манипулируя бокалами и бутылками ловко, плавно и точно, что и требовалось при приготовлении качественных коктейлей. Техничность – залог успеха. Я отвлеклась лишь на мгновение, когда Джеймс заправился еще одним шотом, и тогда я чуть не уронила на пол засахаренную вишенку.
Я старалась сохранять концентрацию. Поставила на рабочий стол стаканчик и начала наполнять его льдом. Но снова отвлеклась, когда Джеймс выпил очередную стопку. Он неловко двинул рукой и смахнул на пол мои ломтики лайма.
– Может, хватит уже? – шикнула я, еле сдерживаясь, чтобы не крикнуть. Нервы были на пределе.
Я чуть не задохнулась от возмущения, когда Джеймс рыгнул и вытер рот рукой.
– Эй, я с тобой разговариваю.
– О, теперь она со мной разговаривает, – пробормотал этот кретин.
Он уже плохо контролировал себя: движения замедлились, голос стал хриплым и глухим, как будто у него рот полон меда. Я и в самом деле теряла терпение. Ударив рукой по стойке, я заставила его посмотреть на меня.
