Когда мама в детстве читала ему сказки, уже тогда мальчик понимал, что не такой, как все. Он отличался от здоровых и больных, от сильных и слабых. От любого из людей, которые его окружали. Эти метки…Они словно вышли из страниц книг или комиксов, которые ему очень нравились. Их не бывает в реальной жизни. Не должно быть. Но они были.
Это не сказка и не комикс. А он не супергерой. Он всего лишь робкий мальчишка, с виду бродяга и хулиган, на которого обращают внимание лишь служители порядка. И как с такой невезучестью он вообще дожил до двадцати? Этим вопросом Стигмат задавался не раз. Теперь, после нападений духов, ему стало ясно, что обычная, скучная и размеренная жизнь кончилась. Наступила пора бороться. Восемь миллиардов, о которых говорила Москва, его интересовали мало, но он прекрасно понимал, что если не уйдёт, могут пострадать те, кто ему действительно дорог: дедушка, друзья, соседи. Лишь по этой причине стоит попробовать. Даже если ничего не выйдет, если он проиграет тьме, он будет знать, что сделал всё, что мог.
По дороге домой забежал в участок, чтобы заплатить штраф. Пятьсот рублей – не такие уж большие деньги, но для его маленькой семьи на эту сумму можно закупиться едой на два-три дня. Не страшно. Внук вознамерился отдать деду то, что заработал, а вот говорить о визите в полицию не собирался. Слишком опасно. У деда и так приступы участились, а с подобными переживаниями он и вовсе быстро сляжет. Потом Стигмат заглянул в фотоателье. Сделал снимок на память деду и попросил оформить его в красивую рамку.
Когда зашёл в квартиру, по дому распространялся едкий запах гари. Парень бросил рюкзак и с ошалелым видом влетел на кухню. У плиты стоял дед и пытался лопаткой отскрести что-то со дна сковородки. Внук подлетел к нему и отобрал лопатку.
– Уйди, я сам! – прикрикнул на деда.
Сгорбленный старик пошаркал к столу. Присел на стул и подпёр кулаком подбородок. Пока внук отдирал с копчёной сковороды горелые макароны, дед с недовольством сказал:
– Ты долго. Вот я и разогрел.
– Разогрел так разогрел! – съязвил внук, показал деду угольно-чёрную сковородку и опрокинул её содержимое в мусорное ведро. – Попросил бы тёть Зину.
– Её дома не было. Олег сказал, на кладбище поехала, Гошку навестить.
Внук положил лопатку в раковину и помрачнел. Им овладели полынно-горькие воспоминания, которые он не хотел бы оживлять в памяти. Дедушка вдруг сердито гаркнул:
– На себя погляди!
Стигмат вынырнул из омута прошлого и удивлённо приподнял брови.
– Где кофту спалил?
Парень поднял руки, взглянул на обгорелые рукава. Башка дырявая! Запах гари спутал ему все карты, так что даже переодеться забыл.
– В институте попросили сжечь мусор. Слишком близко подошёл к огню.
В его словах была доля правды. К огню он сегодня подошёл и правда слишком уж близко. Но, скорее, это огонь нагло подошёл к нему.
– Гляди, – назидательно сказал дед, – с огнём шутки плохи. Держись от него подальше, тогда и не обожжёшься.
– Хорошо, – с печальной усмешкой ответил внук. «Если бы всё было так просто, дедушка», – подумал он, но вслух сказал:
– Нас от института на практику отправляют. В Карелию…писать пейзажи.
Дед от такой новости встрепенулся, как едва оперившийся птенец.
– А деньги?
– Институт заплатит. У них там всё схвачено, – нашёлся Стигмат.
– О, как. Добро. Помнится, по молодости там служил. Красивые места…
Дед слегка задумался, будто хотел что-то вспомнить, но получалось с большим трудом.
