И думаю, чего-же ждать сейчас ещё.
Он посмотрел вокруг, нахмурив брови,
Прищурил водянистые глаза,
Стряхнул с себя земли и глины комья,
И смрадом вдруг пахнуло на меня.
– Что смотришь, ты, живой? – сказал он глухо.
– Я вижу, жалкий раб, что знаешь ты, кто я.
Министром властным был ещё недавно,
Так трепещи же, глядя на меня.
– И стар, и млад несли мне подношения,
И части этого не будешь ты иметь.
К народу я испытывал презрение,
Ведь люди могут многое стерпеть.
– К несчастным лишь глупцы становятся добрее,
И этого никто не сможет изменить.
И ни о чём сейчас я вовсе не жалею,
В блаженстве праздном прожил свою жизнь.
– Имел я в жизни всё – красивых женщин,
Шикарные машины и дома,
Но вот земной мой путь уже закончен,
Вокруг лишь холод и сплошная мгла.
Он замолчал, надменно улыбаясь,
И мутная слюна стекала изо рта.
Клыками жёлтыми ужасно жутко скалясь,
Но в это время я уже пришёл в себя.
– Чем ты гордишься, сборище пороков?! –
Ответил я, взглянув в его глаза.
– Ты прожил жизнь, но в этом мало прока,
Лишь только прах остался от тебя.
– Остались от тебя одни проклятья,
Хоть что-то сделал ты ради людей?!
Был наделён всегда огромной властью,
Но только для себя ты пользовался ей.
– Наследники не вспомнят, растащив наследство,
Забытый всеми будешь здесь лежать.
Лишь пёс кладбищенский завоет по соседству,
А с благодарностью никто не будет вспоминать.
Затрясся он, как будто в лихорадке,
И злобой исказилось вдруг лицо.
Пропали в миг надменные повадки,
А взгляд его наполнился свинцом.
Открыл он рот, как будто что-то вспомнив,
Но больше ничего не смог сказать.
И рухнул вниз, обратно в преисподнюю,
Чтоб никогда уж больше не вставать.
Я постоял ещё в оцепененье,
Казалось, что приснилось это мне.
Осталась только трещина в ограде,
И след его ботинок на песке.
2017-й год.
