Когда заговорили о Лансе, атмосфера за столом сгустилась. Николас что-то пробормотал по-испански себе под нос.
Несмотря на откровенно враждебное отношение семьи к Лансу, они о нем почти ничего не знали. Фелиция явно не посвящала родню в детали своих отношений с парнем, а в дом она привела его только раз, и неприязнь проявилась сразу же, так что приглашать его во второй раз она и не пыталась. Они познакомились с Лансом полгода назад неподалеку от «Маунт-Синая», в клубе, где он работал «дверным», иначе – вышибалой. Два месяца назад его выгнали, а еще через две недели Фелиция с ним рассталась. И опять она не стала вдаваться в подробности, хотя и упомянула какие-то денежные проблемы, но Николас считал, что ее больше всего отпугнул нрав Ланса.
– Он заходил, – рассказывал Николас, пока мыл посуду. – Деньги – всегда деньги. Иногда просил дать ему в долг немного, иногда просил вернуть долг. Даже когда они разбежались, этот comemierda[13] все равно заходил. – Он сплюнул в раковину.
– Вы не знаете, когда они встречались в последний раз? – спросил Колдмун.
– Она мне говорила – недели три-четыре назад. Он ее остановил у больницы.
– Зачем?
– Все то же. Заявил, что она должна ему какие-то деньги. Они поругались, она пригрозила вызвать полицию. – Николас покачал головой.
– Как его фамилия?
– Корбин.
– Корвин, – поправила его сестра.
– Не знаете, чем он теперь занимается?
– Фелиция говорила, устроился работать в другой клуб. Кажется, называется «Эдж».
– Это где?
Николас задумался на секунду.
– На Кейп-Корал.
– Я полагаю, вы все это сказали полицейским?
Николас и Арасела кивнули.
Колдмун встал:
– Спасибо, что еще раз прошли через это со мной. Я вам очень сочувствую, и мы сделаем все возможное, чтобы преступник предстал перед судом.
Миссис Монтера, продолжавшая промокать глаза, попыталась было завернуть несколько тамале, чтобы дать Колдмуну с собой, но он мягко отказался.
– Encuentra al hombre que hizo esto[14], – сказала она, пожимая ему руку.
Выйдя на улицу, Колдмун отыскал «Эдж» в своем смартфоне, позвонил и попросил Ланса Корвина.
– Он сейчас вроде как занят! – проорал голос, перекрикивая грохочущую музыку. – Попробуйте позднее.
– Когда вы закрываетесь?
– В три.
Садясь в «мустанг», Колдмун посмотрел на часы: шел девятый час. В качестве подозреваемого Ланс Корвин выглядел слишком хорошо, чтобы быть правдой; впрочем, исключать его тоже не следовало. Колдмун вспомнил, что Кейп-Корал находится поблизости. Если повезет, он побеседует с Корвином, снимет с него показания и к девяти вернется в номер своего отеля.
Вечер обещал быть великолепным. Глядя вполглаза, Колдмун ввел в навигатор название клуба, бросил телефон на пассажирское сиденье и тронулся с места. Хотя он не сказал об этом Пендергасту, но его раздражало то, что он не побывал на месте убийства Фелиции Монтеры. Разговор с семьей хотя бы помог ему воссоздать человеческий образ жертвы, а это было очень важно для него и делало трагедию ее смерти еще значительнее.
Направляемый успокаивающим голосом навигатора, Колдмун выехал с переполненных боковых улочек Маленькой Гаваны на главную улицу, интенсивность движения на которой через несколько миль, к счастью, уменьшилась. Задним числом он порадовался тому, что согласился разделить следовательскую ответственность с Пендергастом. Старший агент оставался в своем номере в «Фонтенбло» – обзванивал старых знакомых Элизы Бакстер. Колдмун знал, как работают такие штуки: одно знакомство выводит на другое, другое – на следующее. Пендергаст может провисеть на телефоне полночи, пока Колдмун будет видеть сладкие сны.
