– Мяу.
Девушка посмотрела вниз. На полу, прямо под животом у кота, лежал маленький, обернутый в целлофан сверток.
– Ой, – только и воскликнула она, поднимая находку, – Господи, спасибо! Бабушкина пенсионная карта, деньги и рецепт от врача! Все на месте. Она ведь меня попросила пенсию снять и лекарство купить, ей самой ходить тяжело, а я по дороге в универ, видимо, выронила. Прошлась по всем местам, где утром проходила, хотя никакой надежды уже и не было…
Девушка сбивчиво рассказывала свою историю коту, а он сидел рядом, внимательно ее слушал, и смотрел мимо.
Потом она погладила его и, счастливая, убежала.
Кот, дернув хвостом, вышел из под навеса стеклянной остановки и растворился в темноте ночных улиц.
…
На другое утро в час пик, когда периодически разверзающиеся автобусные пасти выплевывали и снова поглощали толпы опаздывающих на работу, к остановке подошла женщина средних лет.
Шел дождь, периодически переходящий в снег, и на этот раз кот сидел на краю скамейки. Рядом садились и вставали люди, большей частью не обращая на него никакого внимания. А он, поджав лапки, тихо дремал, низко опустив голову.
Женщина погладила его по серой спинке, потом набросила на него широкий шарф и, ловко обернув, подхватила на руки.
Кот не сопротивлялся. На его морде даже не проскользнула тень удивления.
– Знаешь, – унося его с собой, говорила по дороге женщина. – У меня был любимый кот, и когда он умер, я решила больше никогда не заводить дома животных. С тех пор прошло пять лет. И я была тверда в своём обещании. Сколько дочка не уговаривала, я не соглашалась поселить у нас подобранных ею c улицы котят и кошек. Но когда вчера она рассказала, как ты помог нам найти потерю, я поняла, что это знак. Пора оставить печаль в прошлом, и постараться сделать теплее и лучше будущее. Так что пойдем скорей домой, готовиться к Новому году!
Знаешь, как я скучала…
Когда коты смотрят мимо, они видят нечто большее, чем дано видеть людям. Хотя возможно, нам просто следует научиться у них вглядываться внимательнее…
Марья Николаевна не признавала бесцельных прогулок. Ну, какие могут быть прогулки у сельской жительницы пятидесяти с хорошим хвостиком лет? По грибы, по ягоды – другое дело, но чтобы просто себе прогуливаться, ну не смешно ли? Но сегодня почему-то вдруг захотелось ей пройтись по узкой лесной тропинке, которая вела к березовой роще. И время не грибное, не ягодное, и погода не особо к прогулкам располагает. Потянуло, что ли, пройтись по местам, где когда-то с Федором своим гуляла? Сама себе удивляясь, шла Николаевна неспешно по тропинке, как вдруг в зарослях бузины увидела галку. Ну, галка и галка. Эка невидаль, птица на ветке сидит. Однако что-то в ее позе удивило Марью Николаевну. Галки – птицы шустрые, крикливые, а эта сидит себе, будто чучело в музее. Николаевна подошла ближе – сидит все так же, даже не шелохнулась. Что ж, похоже, до березовой рощи сегодня дойти не получится. А может, и не в рощу она шла, может, из-за галки этой она сюда и пришла?
Осторожно завернув безучастную ко всему птицу в платок, Марья Николаевна принесла свою находку домой. И тут же набрала по телефону внучку.
– Танечка, включи-ка свой компьютер, посмотреть кое-что надо.
– И кого ты на этот раз подобрала, бабуль? Хорошо, что у вас медведи не водятся.
С галкой, которую Николаевна так и назвала – Галкой, пришлось повозиться. Никаких видимых повреждений у нее не обнаружилось, птичка была вполне упитана, но даже на лапах она не могла держаться самостоятельно, не то что летать. Добрая женщина уложила ее на подстилку в коробку и по многу раз в день насильно кормила и поила из шприца, что было совсем непросто, потому что Галка есть то ли не могла, то ли не нравилась ей пища, только почти все, вкладываемое ей в клюв, она из него вытряхивала. Но мало-помалу все же оживала. Начала стоять на лапах, а потом и летать. И ела теперь сама, хоть и оказалась привередой и признавала только творог да яйцо.
