И снизошло за Калыму…
Сорвалось в Тихий океан,
Восток вишнево накаляя,
Чуть – чуть верхушки наклоняя
Мачт корабельных разных стран.
Стальною проволокой дождь
Касался трассы магаданской,
Себе казался принцем датским
Я в эту будущую ночь…
Судьба решилась нам помочь,
Коснулась нежно губ любимой.
Мы страстью скованы единой
И отгоняем страхи прочь…
***
Задождило к урожаю или к мору,
Кисея не кисея, а просто хлябь,
Псы дворовые подняли к небу морды,
Только радует зеленым дымом зябь.
Закурчавились сережками березы,
Ранний жаворонок отбивает трель,
Не мешают жить предутренние грозы,
Не тревожит душу ситцевый апрель.
Убегают к горизонту электрички
И колеса выбивают перестук,
Ах, березоньки, любезные сестрички,
Стан ваш тонкий серебрится за версту!
Ухожу к своим, по мхам и разнотравью,
У обрыва клен торопится к ветле,
Я сегодня всех бродяг лесных поздравлю,
Я сегодня разгулялся на селе.
Словно молодец – и добрый, и былинный,
Набираюсь сил в неблизких ковылях,
Пригорюнилась не статная рябина,
Приумолкли жаворонки на полях.
Все нынче сатаной отмечены,
Златой телец смутил людей.
Воистину скандалы вечные
Мир будоражат всякий день…
В нас в каждом – Моцарт и Сальери,
Горазды все блажить и врать.
Раскроем занавеси, двери
И станем Гамлета играть!
Привыкли к недозрелым путчам,
От соприсутствия бежим,
И что нам хуже, что нам лучше,
Скажи, кудесник, подскажи…
Но пустоты страшит шершавость
И черных дыр утробный зов.
Закончен век – какая жалость,
Конец надежд, конец оков!
Волнуют жимолости слезы
И в ясный день жасмина снег,
Но как всегда, шипы и розы
В венец вплетает человек.
***
Тяжеленной пудовой гирей,
И с души не спадает камень.
Будоражит нас ностальгия,
Возвращает в прошлое память…
Для кого-то, быть может, лучше
Демократии беспределы,
Мне сдается – тот самый случай,
Когда главное в душах – деньги.
Когда юность плечом саженным
Стар и млад растолкать готова
Ни почета, ни уваженья,
Ни душевного полуслова…
И не спорьте – не слышно песен
Во дворах, пикниках и клубах.
Да от этих лукавых пений
Нам не выдуть и ноты в трубах…
Жили миром: дружны и наивны,
Не считали за хлеб копейки.
А сегодня – какие гривны
С молока нам подарят пенки?
Мы тупеем привычно, молча,
Но надежды пока не утратив,
Разве выжить, помилуйте, можно,
Чтоб в отчаяньи не взорати?
Вдруг покрылся платиной волос,
Что поделаешь – рановато…
Завтра встану, отдам свой голос
За достойного депутата…
***
Прочитаем: «Аллилуйя…»
С тихой радостью в эфир,
Только давит грех, как сбруя,
Как над Азией Памир.
Шевелим во снах перстами,
Уповая на авось,
И пожухлыми устами
С душ вымаливаем злость.
И стоим, стоим во храмах
И в церквушечке малой,
Купол неба – Бога брама
И свеча на аналой…
А неспешною молитвой
Просим Деву и Отца,
Чтоб простил мирские битвы
До последнего конца.
И поклоны бьем до плеши,
До знамения Креста,
Но молитва не утешит
За распятие Христа…
И дорогою греховной
(Трудно ныне не грешить)
Грешным телом в мир духовный,
А зачем иначе жить?
В этот мир греховно вышли,
И, привычно помолясь,
Просим: «Нас спаси Всевышний,
Светлый Бог и светлый Князь…»
***
Сегодня я – конферансье
И верен вычурной репризе,
Как Леонардо Моне Лизе
И как сластена монпансье.
Изнемогаю от коллег:
Шутов, бояр и просто дурней,
Аудиторию культурней
Я жду чудес как древний грек.
Ан нет, страдальцам невтерпеж,
Им подавай веселье сразу
И я отточенную фразу,
Вонзаю в зал, как в тело нож.
Слова блестят от униформ,
И рукоплещет зал влюбленно
И чудо действа – микрофон
