Стихи на брудершафт. Книга посвящений - страница 5



Сегодня Вам принадлежу, Светлана.
23.12.

«Прохорова Света – женщина особая…»

Прохорова Света – женщина особая.
Женщина загадочная, словно амулет.
В ней – порыв и сдержанность, цепи и свобода.
И в глазах есенинский несказанный свет.
Что-то от Аленушки, что-то в ней от Стеньки.
Что-то древлерусское в облике её…
Вот стоит и светится, прислонившись к стенке,
Словно дева русская, сини очи льет.

«Спич к Светлане Прохоровой…»

Спич к Светлане Прохоровой
Зима! А мы сошлись в раю.
И Вы одна тому виной.
Вина… Вино… Сижу и пью,
– Светлана! Чёкнитесь со мной!
Она, по-зимнему, нежна.
За две контрольные пятерки
Царит на круге, как княжна,
Как леди-в кризисном Нью-Йорке!
Здесь упоительный уют!
В ассоциации с зимой
Её Снежаной не зовут…
– Светлана! Выпейте со мной!
Она, увы, обречена
С поэтом брашно разделить.
А вот уж пить, или не пить
С другими – выберет сама.
Шумит «Шампанское» в ушах!
И муж с кинжалом за спиной.
А все идут на брудершафт!
– Светлана!.. Слушайте сюда…
Уж если встанет муж спиной
В оборонительный редут,
Светлана! Потанцуй со мной,
Когда нам музыку дадут.
Под эту старую кадриль
Покинем этот шумный круг,
И удалимся в монастырь,
Светлана! Ну-же… люди ждут!»
Зима! Я рядом с ней стою…
И Вы одна тому виной.
Вина… Вино… Итак, я пью,
– Светлана!.. Улыбнись со мной!

«Анатолий Прохоров…»

Анатолий Прохоров

Анатолий Прохоров – маэстро и механик.

Атлет. Мужчина с огоньком и… угольками.

Встает, проклятьем заклеймен. Ложиться – с петухами.

Берет практический барьер умелыми руками.


Он урбанист. Он гражданин, точнее, горожанин.

Волейболист и баянист… Владеет и авто.

Стоит на том, что надо быть собою и в кожане.

Хотя иное у него, наверное, пальто…


Не те уж нравы на дворе, где вождь царил с усами,

С идеей классовой борьбы уничтожая класс.

А нынче вождь и поводырь, нам кажется, Сусанин.

– Ау! – кричим – ау, Борис! Куда ведешь ты нас?


Горит отечество, трещит, как шиферная крыша,

Горят мужчины с огоньком (и тлеют… угольками).

Народ живет, поджавши хвост, и ничего не слыша,

Хватает голову в тиски, но – голыми руками.


И Анатолий с ремеслом, а также со стихами,

Живет, проклятьем заклеймен, в чаду чужих идей.

Однажды встанет в полный рост и выйдет… с петухами

Спасать отечество свое от предавших вождей.

«Юбилейное…»

Юбилейное

А. Прохорову

Мой друг сегодня гармоничен.
Открыв года на пятьдесят,
Он взрывчат, сдержан, ироничен,
Горласт, как шумный детский сад.
Рванет – от края и до края —
«голяшку», вступится ей в лад:..
«Вот мчится тройка удалая!..»
«Ямщик»…
«Бродяга»…
«Хас-Булат»…
Он пьет, пьянеет, не теряя
Лица значительный фасад.
Он выбирает, вместо рая,
Ещё – вторые – пятьдесят!
Короче, друг мой гармоничен.
Как идеал – от сих до сих —
Он высвечен коротким спичем,
Чтоб быть отличным… от других.

«К Прохорову…»

К Прохорову
Как оказалось, мы с тобою мылись
Водой одной реки. И берега,
Как оказалось позже, вились
Из водных недр Саян до Городка…
Я иногда кричал (ты, верно, слышал?)
Про хомуты… Кто все же крал их, а?
…А ты смотрел, возвысившись над крышей,
На пароход, трубящий как архар.
На белый пароход с трубой высокой,
Секущий бледный малахит Тубы,
На берег мой, затянутый осокой,
На остров Чаишный, в излучине губы.
…А мы с тобою шли, как оказалось,
Домой из клуба – в сторону ковша
Медведицы Большой… Что нам мешало
Тогда еще сойтись, как кореша?
Река? Река! Река, как оказалось,
Как вена кровеносная земли,
Она ступни босые нам лизала
И ластилась. А мы по плесам шли.
Ты —там, у Шалоболино и выше,