– Ты должен совершать свое искусство изощреннее, – раздается мягкий, чуть высокий голос, который, клянусь, я уже однажды слышала.
Уйти.
Отвернуться.
Убежать.
Все без толку.
– Будь жестче, – опускает голос женщина, почти шепча, словно змея. И я смотрю на нее, низкорослую карлицу с торчащими в разные стороны пучками огненных волос.
Рыжая Синица.
– Делай так, чтобы они визжали дольше, – продолжает она, стоя возле круглого стола с той единственной свечой, что освещает это ужасное место.
У меня трясутся руки.
Но опуская взгляд к своим ладоням, я вижу, что они совершенно спокойны. И полностью заляпаны кровью.
– Еще изощренней… я могу, – шепчут мои губы. – Но мне понадобится больше времени…
Жуткий низкий мужской голос. Тоже изменившийся неуловимо. Словно ставший частью какого-то смертоносного заклятья.
Я хочу кричать. Но зажмуриваюсь, когда окровавленные руки поднимаются к моим щекам, размазывая по лицу липкую пахнущую смертью жижу.
– Запомни… Мне нужно больше боли, чтобы сломить Его волю окончательно…
Кричу. И открываю глаза.
– С вами все в порядке, Иви?! – оказывается, все это время кричала Тифия и трясла меня за плечи.
Я упала на каменный пол, выложенный красивыми рисунками плит.
“Сломить Его волю окончательно…” – о ком, игнисы их всех забери, идет речь? Что происходит?..
Машейр рычал и облизывал мне щеку. Сперва одну, затем вторую.
Я улыбнулась. Ощущение липкой крови на коже исчезло. Надеюсь, что навсегда.
– Все в порядке, – сказала, вставая на ноги и потирая ушибленный бок. Видимо, упала не слишком удачно. Хорошо – пострадала не голова! – Со мной такое бывает.
– Вы больны, Иви? – ахнула служанка. – Тогда нам еще сильнее надо к фальмериту. Мы уже почти пришли.
– Да все в порядке со мной. Не больна я ничем, хвала богам.
Но Тифия больше не слушала, уверенно таща меня вперед за собой и на каждом шагу подгоняя.
А впереди уже раскинулось громадное пространство, усеянное людьми, словно целый новый город или квадра. Только на этот раз это были рабочие, обрабатывающие стены, башни, острые блестящие наросты на камнях и целые горы невероятной по цвету породы. Я сразу поняла, что это именно то, о чем говорила Тифия. Странный металл блестел всеми цветами радуги, не имея никакого конкретного оттенка. В свете горящих желтым кристаллов он был янтарный. В легком зеленоватом излучении грибов становился сиреневым.
– Нам сюда, Иви, – на этот раз Тифия просто схватила меня за руку и потянула вперед, когда заметила, что я встала и не двигаюсь, пораженная масштабами и красотой удивительного места. – Вот тут как раз фальмеритовая таргола. Она сделана для людей, которым нужно поправить здоровье.
Я не стала ее разубеждать, уверяя, что Инсанимара сама кому хочешь здоровье поправит и наоборот, а молча пошла следом в целый комплекс красивых беседок, соединенных одна с другой. Кое-где там на широких скамейках с закругленными углами в форме завитушек сидели люди, но в основном было почти пусто. А меня влекло любопытство. Все столбы, колонны, тропинки, своды и статуи в этой тарголе, как ее назвала Тифия, были сделаны из блестящего таинственного металла. Но так как под сферическими крышами торчали кристаллы лишь лилового и голубоватого оттенка, то и вся конструкция оказалась тех же цветов.
