Стихофрения - страница 2



17.11.2001г.

Дань памяти

«День победы, как он был от нас далек…»
Репродуктор изрыгает напрягаясь.
Ты стоишь, слезу размазав пятернёй,
На плечо своего внука опираясь.
Поредели ветеранские ряды,
С болью в сердце кулаки свои сжимая.
Как набат звучит команда «Становись!»,
И встают, места ушедших занимая.
Долго ищешь ты в толпе своих друзей,
С кем военными дорогами протопал,
С кем валялся в полевых госпиталях,
Где тебя, как куклу, доктор штопал.
Ты стоишь, как лунь, покрытый сединой.
Многих за год закопали в шар земной.
22.03.2001г.

Лихен ГДР

Я книжки о войнах мальчишкой читал,
Как смерть становилась стеною.
Теперь на себе это всё испытал —
Гонялись паскуды за мною.
Я видел, как рота по скалам ползёт
И жить не хотелось на свете.
По нашим ребятам строчил пулемёт,
А я находился в секрете.
Старшой к окулярам бинокля припал,
Чтоб в тыл не зашли басурманы.
А кто-то из наших подался назад
Заматывать рваные раны.
Но вот появилась какая-то тень,
Потом промелькнула вторая.
Старшой приказал, если что, прикрывай,
И выскочил, смерть презирая.
Граната, другая, один наповал,
Но замер товарищ на месте.
Кровавая струйка скользнула по лбу —
Последняя строчка невесте.
Я долго гашетку со злости давлю.
Я горы Афгана в осколки дроблю.
Граната, другая, убит и второй,
Но легче старшому не стало.
Уносит проклятая эта война
Российских парней, и немало.
1989г.

Песчаный клад

Ленинградский тихий дворик.
Играли мальчики в песок,
Скрипели девичьи качели,
Когда качал их ветерок.
Мальчишка строил эстакаду
Для своего грузовика,
Как вдруг на что-то непростое
Наткнулась детская рука.
Он взял савок, как экскаватор,
Поставил рядом грузовик
И начал бойкие раскопки,
Пока до цели не достиг.
Соседский мальчик, помогая,
Шутил и был работе рад.
А вдруг отроем в этой куче
Настоящий древний клад!
Извещены уже старушки,
Что скоро выроют кувшин,
Как купят новые игрушки
И пару новеньких машин.
Одна из них сказала тихо:
«Какой в песке быть может клад?
Ведь мы живём не на Урале —
Под нами город Ленинград.»
Вскочили, словно по команде,
Стащили с кучи сорванцов.
В песке снаряд и о проклятье
Война опять грозит свинцом.
И снова голос метронома
Звенит в ушах, когда несут.
Пока за городом сапёры
Его на части не порвут.
28.06.2001г.

Реквием

Мы без вести пропали, не ищите.
Мы пеплом разлетелись по земле.
Мы просто без остатка все сгорели
Под Сталинградом в огненном котле.
Наш детский дом стоял на косогоре.
Там батарея билась до конца.
Четыре дня кружили «мессершмидты»,
Обрушив море стали и свинца.
Нас долго жгли струёй из огнемёта.
А я вдруг вспомнил в этот же момент,
Что воспитатель может заругаться —
На шубке средней пуговицы нет.
И как найдёшь – земля вставала дыбом.
Растаял снег, уже горит трава…
Я помню хорошо, как мы упали.
Пусть я сгорел, но пуговка жива.
А я так этой пуговкой гордился;
– Моя медаль! – девчонкам говорил.
Там серп и молот выкованы были,
Блестящая… солдат мне подарил.
Мы без вести сгорели, не забудьте.
И если вам хоть чуточку нас жаль,
Вы пуговку, пожалуйста, найдите —
Она для нас, дороже чем медаль!
06.02.2013г.

Поэзия тоже армия

Мы в поэзии – пехота, командиры где-то там.
Мы стихи слагаем просто то, что дорого устам.
Может, где-нибудь повыше, видно лучше, что и как.
Но без нашего сословья будет всё опять не так.
Мы минёры и сапёры, рвём и делаем мосты.
Рядовой такой пехоты не боится высоты.
По проторенной дорожке пусть идёт, кто пободрей.
Мы тетрадки поменяем и пойдём ещё быстрей.
Плох солдат, кто не мечтает