Читать онлайн Олег Филипенко - Стихотворения. Из одиннадцати книг

ISBN 978-5-4496-9165-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Олег Филипенко СТИХОТВОРЕНИЯ

ИЗ «УЧЕБНОЙ ТЕТРАДИ». (1980—1988 Г. Г.)

***

Меня материи высокие взывали:

Вот где действительно фантазии простор.

Но крылья быстро мне пообрезали,

Чтоб сидя расширял свой кругозор.

1980 г.

АРМЕЙСКОЕ

И мыслей никаких,

И думать неохота.

Я полностью затих.

В мозгу одна забота:

Прожить скорей денёк,

Поменьше прогибаться,

Но так, чтобы не смог

Сержант доколупаться.

И чтоб его рука

Не сделала увечья,

Не мяла мне бока,

Где печень человечья.

Чтоб день быстрей бежал,

А не тянулся веком;

Чтоб кто-нибудь назвал

Не пнём, а человеком.

1983 г.

СОН 1985 ГОДА

Словно бы корытом

Огромадным очень

День стоит накрытый

Промежутком ночи.

Мне приснился сытый

И совсем голодный

Язвами изрытый

Сгусток благородный.

Только в нетерпенье

Будущий наш разум

Я подверг сомненью,

Как проснулся сразу.

Я лежал накрытый

Промежутком ночи

Словно бы корытом

Огромадным очень…

1985 г.

ИРОНИЯ

Я разглядел во мраке ночи

Звезду, похожую на Вас.

И настроенье было очень:

Портвейна выпил я как раз.

И потому, желая пылко

И весь горя до требухи,

Я потрясал в ночи бутылкой

И сочинял для Вас стихи.

А Вы так холодно светили

В тот миг, когда я весь сгорал…

Ах, лучше б Вы меня убили! —

И с этой мыслью я упал…

Очнувшись утром от прохлады

И с терпким привкусом во рту,

Я не нашёл своей отрады,

Я не нашёл свою звезду.

Зато увидел над собою

Обычный городской фонарь…

Да как я мог назвать звездою

Простую городскую тварь!

Наверно чёрт меня попутал,

А я признаться в том не смел.

Фонарь с звездой я перепутал,

Но как я ВАС на разглядел!..

1985 г.

ЗНАЛИ БЫ ПТИЧКИ… (1988 г.)

Тучка дождём пролилась на плечо,

Плечи продрогли, но мне горячо.

Чую, сердечко рыдает, как альт,

Падают слёзы лицом на асфальт.

Всё потому, что она не пришла,

Видно, малина уже отцвела.

Ноги ступают по мокрой воде,

Нету мне больше покоя нигде.

Я так любил её нежный покрой,

Алые губки и взгляд непростой,

Бледные ноги до самых грудей…

Нет, ненавижу я больше людей!

Как же от смерти себя удержать?

Не с кем мне больше под небом гулять.

Птички летают в домашний уют

И на меня непомерно плюют.

Знали бы птички про горе моё —

Хором душевным воскликнули б: «Ё!

Разве возможно так много страдать?

Ваше лицо – роковая печать.»

Но я замну свою боль навсегда,

Пусть между пальцев стекает вода,

Пусть полоскается тело теперь, —

Новая жизнь открывает мне дверь!

Через цветы я пройду в монастырь,

Буду людям от любви поводырь,

Буду стихи о проблемах писать…

Та-та, та-та-та, та-та… твою мать!

ИЗ КНИГИ ПЕРВОЙ. «ОТКРОВЕНИЕ МОЕГО ГАМЛЕТА» (1988—1989 г. г.)

В ГОСТЯХ

В тёплой комнате мягкий диван

И – камином в углу – телевизор…

Отчего ж, – я как будто не пьян,

Но – мне хочется вниз, по карнизу?

Я неловок, смущён, как дикарь,

Ковырявший ногтями занозу,

Что случайно попал на алтарь

И усажен в приличную позу.

Ничего, я бывалый, смогу.

Лишь бы не было на сердце грустно,

Когда солнце опишет дугу

Мне на зависть легко и искусно.

Может, всё так и нужно, как здесь.

Очень даже смазливые речи…

Только в сердце рождается спесь

И желание противоречить.

Я совсем не уверен в себе.

Но мне нынче мучительно даже

Снисхождение в рыбьей губе,

Что закуской на столике нашем.

И в тоске из-за чьей-то спины,

Пропуская слова ушей мимо,

Вижу острые скулы луны

В волосах сигаретного дыма!

1988 г.

«Звёзды отморочили, усопли…»

Звёзды отморочили, усопли.

Утро выползает в негляже.

Солнце свои розовые сопли

По стеклу размазало уже.

День явился радостным кастратом

И меня похлопал по лечу.

Я его обкладываю матом

И кидаюсь к Богу-палачу.

Дай же мне любимую, о Боже!

Дай, пока дыханье горячо.

Чтобы я свою щенячью рожу

Мог уткнуть в любимое плечо.

Чтобы потушить безумный пламень,

Где моя измученная тень

Бредит беспокойными стихами

В каждый нарождающийся день.

Слышишь, Ты! Божок земных убогих!

Наблюдатель, равный палачу!

Снова день становится на ноги!

Я от одиночества кричу!

1988 г.

ТОСКА

Я спасаю себя от тоски:

Пью вино и курю сигареты…

Город спит, и заводы-носки

С кислой миною нюхает лето.

Эх, тоска, разухабиться что ль?..

Взять рукой, как иные писатели,

Острый месяц и, чувствуя боль,

Запустить его к чёртовой матери!..

1988/1990 г. г.

«Я б хотел разорваться хоть в клочья…»

Я б хотел разорваться хоть в клочья,

Я бы горлом пустил свою кровь,

Если б только имел полномочье

Своей смертью сказать про любовь.

Не могу, не могу, не умею!

Сколько раз я растоптан и вот

Снова с неба упал перед нею,

Ненавидя её за полёт!

1988 г.

«Не страстью я тянусь к тебе, а сердцем…»

Не страстью я тянусь к тебе, а сердцем.

Я одинок, измучен и угрюм.

Я Господа просил открыть мне дверцы

В причину безнадежных моих дум.

Но Бог меня ничем не осеняет.

И я несу несносную тоску

Углём в груди и вижу, как роняет

За Землю свою красную доску

Закат. И сердцем я послушно

Запёкшимся пишу: «Где ты теперь?

Ты видишь, как мне больно жить и скушно?

Возьми меня. Я ласковый как зверь».

1988 г.

«Я знаю – истина во мне…»

Я знаю – истина во мне.

Она мне сердце разрывает.

Но ум последним понимает,

Он лишь в смятенье вопрошает:

Что происходит там, на дне?

И опыт мой идёт по следу

Чуть затаившейся души,

И говорит руке: пиши!

И славит тусклую победу.

1988 г.

***

Когда отчаянье и злоба

Сбивают мысль мою с пути,

Не дай мне Бог коснуться гроба

И раньше времени уйти!..

Пускай хранит меня тщеславье,

Чтобы нежившим дуракам

Не прочитать мои желанья

По мной оставленным стихам.

1989 г.

Анатолию А. Васильеву

Нет, не часто, но всё же бывает,

Когда взор мой, измучен и дик,

Средь пристрастной толпы замечает

Просветлённый и благостный лик.

И как будто к органному звуку

Прикоснётся больная душа

И, храня эту сладкую муку,

Просветлеет, любовью дыша…

1989 г.

***

Где упованье в просветленье века?

Где вера чистая в незыблемость добра?

А, кажется, как будто бы вчера

Я знал, чем увенчают человека!

1989 г.

ПОДРАЖАНЬЕ ПЕСНЕ

– Что ты, дуб, не весел?

Что, скажи, бормочешь?

Или наших песен

Слушать ты не хочешь?

Или та берёза,

Что нам всем услада,

Дарит сердцу слёзы,

Что стоит не рядом?

Или, может, словом

Мало мы ласкали —

И стоишь сурово

В гордой, злой печали?

Мы к тебе ветвями

Ласково нагнёмся,

Добрыми речами

К сердцу прикоснёмся.

Станешь вновь ты весел.

Рядом, вишь, дорога

Нам весёлых песен

Обещает много…

Что ж ты плачешь горько?!

Будто наши речи

Обижают только

Иль грустны, как вечер?..

– Ах, вы, мои други!

Сколько я годочков,

Молодой, упругий,

Ждал хотя б листочка!

Сколько я желаний

Схоронил меж вами,

Сколько я мечтаний

Усыпил травами…

А теперь я высох!

И от вас и горя

Взял бы лунный посох

И ушёл бы в поле.

Там хоть одиноко,

Но простор и воля.

Там я стану боком

К звёздам, ветру, полю…

Пусть лихая стужа

Закружит, завоет,

Растревожит душу

И возьмёт с собою…

1989 г.

«Мне опротивели стихи…»

Мне опротивели стихи;

Мне надоела проза жизни,

В которой лик моей Отчизны

Скроён из всякой чепухи!

Мне надоела проза жизни;

Мне опротивели стихи,

В которых прошлого штрихи

Полны унылой укоризны…

1989 г.

МОЕМУ ЗНАКОМОМУ

Холодно-значимой усмешкой

Меня коришь, как смерда царь.

Ну, что ж… Вези, дружок, не мешкай,

Приобретённую мораль

На рынок жалких рабских мнений,

Где ты надменно продаёшь

Новейших модных рассуждений

Такую же пустую ложь,

Как та, которой нас питали…

Да есть ли разница?! Едва ли!

Не зная сердца своего

Иль вовсе сердца не имея,

Ты из усердья одного

Получишь то, что не согреет

Ни чьей души; в твоих устах

Любая правда обратится

В занудный и гнетущий прах,

А чьей-то истины крупица

Завязнет в пошлых, глупых фразах…

Не жил ты сердцем, мой дружок!

Когда б ты жил, то разве б смог

Не изменить себе ни разу

В одежде ли, в привычке есть…

Да мало ли! Всего не счесть.

Твой покровительственный жест

Меня смешит – мне не обидно.

Но анекдоты, где не видно

Ни остроумия, ни чести,

Меня коробят… В твоей лести

Всегда корысть… Когда б ты знал

Свои недуги сам, то это

Не повторялось бы поэтом,

Который меньше прочитал,

Поверь, чем ты… Теперь – любовь.

Я с целомудренным серьёзом

Хочу сказать о том, как кровь

Порой кипит, о том, как слёзы…

Но ты от этого далёк!

Напрасен мой тебе урок!

И ВСЁ Ж: что видишь ты любовью,

Читая Шиллера в тиши,

Другой выхаркивает кровью

Исполосованной души

Ножами ревности и злобы!..

Нет, не тебе учить людей!

Вон тот, который, от утробы

Томимый страстностью своей,

Был этой жизнью измордован,

Он скажет (только позови!):

Не на познаньи мир основан,

А на испытанной любви!

1988/1989 г.г.

«Мой вдумчивый и мощный Голос!..»

Мой вдумчивый и мощный Голос!

Зачем опять зовёшь ты петь

И всё, что жило и боролось,

Спешишь собой запечатлеть?

Через мои несовершенства

Стремленьем к истине, к добру,

Зачем лишил меня блаженства

В тобою презренном миру?

Зачем лишь сердце жить устало —

Тебя пронизывает страх,

И шепчешь ты НАЧНИ СНАЧАЛА

С мольбой упрямой на устах;

И уверяешь в чём-то главном,

Что предстоит ещё сказать?..

Зачем ты так блажен, мой славный,

В упрямстве верить и страдать?!..

Сентябрь 1989 г.

«Как втолковать смущенье духа…»

Как втолковать смущенье духа

Сознаньем низменности «я»

Всем любопытствующим сухо

Наружной тайной бытия?!

К каким ещё незримым бедам

ГОТОВИТ ПРОСВЕЩЕНЬЯ ДУХ

Плодя пародии вокруг

Пустых сердец тщеславным бредом?!

1989 г.

ВОСЕМЬ СОНЕТОВ

А. Т.

Нет прежнего во мне: и разговоры

Души и страсти стали тяжелей,

И некогда восторженные взоры

Угасли в пылкой тщетности моей.

Но я люблю, – и в сердце нет смиренья,

Коль, вспоминая прошлого черты,

Заноет грудь от ясного виденья

Когда-то благосклонной красоты.

И яростней становится желанье,

И гордость уязвлённая падёт

За лёгкое руки твоей касанье,

За прежний взгляд, что милость подаёт.

И нет ни в чьей душе правдивей звука:

Люби меня, о, ангел мой и мука!

Для ненависти слишком робок шаг

Любви моей, усталой и унылой;

Я сам себе порою словно враг

В отчаянье слепом и торопливом.

Но если ты подаришь мне любовь,

И я к тебе безмерно стану ближе,

И если вдруг остынет твоя кровь,

То, может, я тебя возненавижу.

Прости ж мне эти лишние слова,

Которых мы ещё не испытали, —

Так часто вторит сердцу голова

И страхом разбавляет яд печали!

Безумия, сердечной пустоты

Не испугаюсь, коль причиной – ты.

Где вкрадчивость – там нет любви,

Там только похоть иль тщеславье.

За что же Я томлюсь в изгнанье?!

За то, что сердце до крови

Натёр своею страстью УЗКОЙ?

За то, что я душою русской

До суеверия и страха

Люблю тебя? За то, что плаха

Мне эта – счастие даёт,

Когда, уставший быть мятежным,

Встречаюсь снова с взглядом нежным,

И сердце сладостно поёт?!..

Что ж!.. Пусть всё будет так, как было!

О только б ты меня любила!..

О, если от любви твоё коварство,

То мучь меня! Пусть боль моя – залог

Любви к тебе, а искренность – лекарство

От всех твоих сомнений и тревог!

О, если от любви твоё коварство,

То как душой измучилася ты,

Коль мыслишь, что для сердца страсть опасна,

А жаждешь лишь своей неправоты!

О, если от любви твоё коварство,

То сколько же раскаяний и слёз

За все мои мученья и мытарства

Твоей душе изведать довелось!

О, если так, то как я, гордый, мог

Не пасть ещё рабом у твоих ног!

Когда с моею страждущей душой

Лукавит ум, и я шепчу, как в тягость,

Что неба величавость и покой

Есть только лишь покой и величавость;

Что в людях правда злобно весела

И счастлива позорною привычкой

Прощать себя или не видеть зла

И то ценить, что от добра отлично;

Что страсть порой, глумяся над душой,

Внушает ложь, – и вот уж сердце снова

Пресыщенность пугает пустотой

И холодом неискреннего слова,

То, жалуясь, я всё-таки шепчу:

Как, ангел мой, с тобою быть хочу!

Для сердца своенравного довольно

И тени ускользающей мечты,

Чтобы стереть приличия черты,

Вперед

Читать онлайн Олег Филипенко - Стихотворения. Из одиннадцати книг

Похожие книги