Сто лет Ленни и Марго - страница 19

– Да ладно! Как его зовут?

Ко всеобщей великой радости выяснилось, что у регбиста есть в команде любимые новички и парень этой девчонки – один из них. Само собой, им нужно было сфотографироваться всем вместе, запостить фото и подписать – для парня: “Смотри, кого мы встретили!”

Потом от этого радостного открытия они как-то перешли к новому сериалу “Нетфликса”, который смотрели все. Мальчишка уже видел второй сезон, просочившийся в сеть, и девчонка поярче, взвизгнув, заткнула уши указательными пальцами – не хотела спойлеров. Но регбист твердо решил рассказать девчонкам о персонаже, чья смерть буквально свела их с ума. На меня эти трое больше не оглядывались.

Я взяла карандаш и написала на листе бумаги большими буквами: ЧЕРТ.

Пиппа подошла ко мне, села на стул Марго.

– Если скажете, что надо подсесть к ним и попробовать еще раз, я закричу.

Пиппа сникла – очевидно, именно это она и собиралась предложить.

Я положила голову на стол.

– Что такое? – спросила Пиппа осторожно.

Открыв глаза, но не поднимая головы, я разглядывала ярких девчонок, перевернутых вверх тормашками, которые безудержно хохотали над какой-то шуткой мальчишки, а он тем временем штамповал кисточкой зеленые пятна вокруг своего кинжала.

– У них столько времени!

– Так…

– А у меня нет.

Пиппа не знала, как мне и в глаза посмотреть.

– Я не для того это говорю, чтобы вас расстроить. Просто хочу, чтобы вы поняли мои чувства. Мне срочно нужно веселиться.

– Срочно нужно веселиться?

– Да. Мне нужно веселиться. И это срочно.

– Хорошо, – сказала она наконец, – чем я могу помочь?

– Помните, я как-то пришла в неположенное время?

– Ну да.

– Здесь еще были старички.

– Группа старше восьмидесяти, да-да…

– И я познакомилась с Марго.

– Ну да.

– Переведите меня в эту группу, пожалуйста.

В группу старше восьмидесяти.

– Но Ленни, в ней занимаются люди от восьмидесяти и старше.

– Да. Я понимаю.

– Нелогично, стало быть, переводить тебя в эту группу.

– Почему?

– Потому что тебе не восемьдесят!

– А если не считать этого?

– Просто мы решили работать по такому принципу, чтобы занятия соответствовали интересам и способностям людей.

– По-моему, это возрастная дискриминация.

Я подождала. Видно было, что она колеблется.

– Обещаю хорошо себя вести.

Пиппа улыбнулась.

– Подумаю, что тут можно сделать.

Уборщик Пол отдернул шторку, и старушка в лиловой пижаме, оторвавшись от журнала “Отдохни”, резко спросила:

– Вы кто?

Вовсе не обрадовавшись, кажется, этой передышке от отдыха.

– Это не она, – шепнула я Полу.

– Простите! – весело извинился Пол перед сердитой старушкой. – Мы кое-кого ищем.

Та что-то пробурчала. Пол задернул шторку вокруг ее постели обратно, будто пряча нежеланный приз в телеигре “Цена верна”.

А когда отдернул другую шторку, за ней обнаружилась другая старушка в лиловой пижаме – она спала с легкой улыбкой на губах, а на прикроватной тумбочке лежал в бумажной тарелке недоеденный ломтик кекса.

– А вот это она.

– Стул принести? – спросил Пол и, не дожидаясь ответа, потащил из другого конца палаты пластиковый стул, предназначенный для посетителей. Звук скребущих по линолеуму ножек не разбудил ее, зато разбудил возглас Пола: “Пока!”

Марго открыла глаза.

– Ленни?

Она улыбнулась, будто видела меня во сне и теперь припоминала.

У нее на тумбочке лежала стопка книг в твердой обложке. Между двумя верхними торчал открытый конверт, из которого – я точно видела – на меня выглядывало письмо. На маркерной дощечке над головой Марго – почерком с сильным наклоном влево – было написано ее имя.