Достаю географию и историю: завтра у нас именно эти предметы, а я давно не отвечала, лучше хорошо подготовиться. Звонит телефон. Подхожу, но брать, если это Зыбин, не собираюсь.
«Максим? Почему так рано?»
- Алло? – от волнения начинаю теребить пуговицу на кофте.
- Котёнок, привет! У тебя тридцать секунд, чтобы назвать свой размер обуви и одежды! - по-деловому звучит его голос.
- Привет. А зачем? – удивляюсь я.
- Я не сказал, что ты можешь задавать вопросы. Только отвечать на мои. Я жду.
- Обувь – 38, Одежда – 42. Максим, не понимаю, зачем тебе это знать?
- Чтобы лучше тебя представить, - в его голосе слышится веселье, и я расслабляюсь.
- Ты мне сейчас Серого волка из сказки напоминаешь, - закусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
- Хочешь быть моей Красной шапочкой? – голос его становится ниже и на полтона тише.
Мурашки пробегают по коже. Я принимаю условия игры.
- Чтобы ты меня съел? – произношу совсем тихо.
- Нет. Есть не стану, но не возражаю попробовать тебя на вкус.
Я понимаю, о чем говорит этот мужчина. Появляется большая доля вероятности, что я просто сгорю.
- Ты не думаешь, что старые девы горькие, а мясо их жесткое? – стараюсь разредить напряжение шуткой, но у меня это ни фига не получается.
- Котенок… - тянет он гласные так, что я плюхаюсь на диван: ноги отказывают меня держать. – Я уверен, ты сладкая, с долей ягодной кислинки.
Сердце стучит где-то в горле, не могу вымолвить ни слова. Резкий, громкий сигнал раздражителем врывается в наш разговор: момент испорчен.
- Саша, в десять наберу, – трубку Макс отключает.
Я точно знаю, что сейчас он зол.
«Что же там произошло?»
Сосредоточиться и обдумать наш разговор не получается: в дверь звонят. Я знаю, это пришла Рита.
- Чай попьем? – с порога спрашивает она, протягивая мне пакет из супермаркета.
- Пойдем на кухню, - кидаю ей домашние тапочки.
Пока она переобувается, заглядываю в кулек: пальчики с творогом и вишней.
- Свежие, - произносит она, замечая мою улыбку.
Ставлю чайник и сажусь за стол напротив подруги.
- Я закурю? – спрашивает она, достав из заднего кармана джинсов сигареты и зажигалку.
- Рита! – качаю недовольно головой. – Ты ведь обещала больше не курить.
- Мне надо, Саш, а то я и рта не раскрою, - грустно улыбается она. – Потом брошу, обязательно брошу.
Я молча достаю из шкафчика пепельницу и ставлю возле нее. Открываю форточку.
- Ты только не перебивай, - делает она первую затяжку.
Жду, не тороплю. Рита курит и пока молчит.
- Помнишь, ты в девятом классе мне впервые сказала, что тебе нравится Зыбин?
Киваю. Но, если честно, не помню, когда это было.
- Я как раз духом собиралась, чтобы тебе признаться, что влюблена в него, - опустила она голову. – Прости. В тот день честнее было бы признаться, а не таить это в себе.
Вновь возникла пауза, которую я не спешила заполнить.
- Саш, я не знаю, как это произошло… - потушив первую, она закурила вторую сигарету. – В прошлом году, когда ты с бабушкой бегала по больницам, Димка сам подошел ко мне. Сначала он спрашивал о тебе, как чувствует себя Софья Константиновна. Затем стал провожать домой, звонить, просить спуститься. Даже в кино приглашал, и в кафе ходили несколько раз.
Рита все это время не смотрела мне в глаза, курила, уткнувшись в одну точку на столе.
- Ну, а потом поцелуи, съемная квартира, первый секс. И все.
Затушив окурок, она подняла на меня глаза, в которых стояли слезы.
