- Почему?
Я не предполагала, что между ними все так далеко зашло. И зачем парень прилагает столько стараний, чтобы один раз переспать и бросить.
- Потому, Саш. Он получил свое, больше я ему была не интересна. Я месяц ночами плакала в подушку. Мы тогда три раза переспали, и я даже не подумала о том, что надо предохраняться. Часы до месячных считала. А когда они пошли, выла от радости! Впервые, наверное, я была им так рада.
Смеется Рита сквозь слезы, утирая щеки кулаком. Я сижу и не знаю, что сказать.
- Эта любовь мне не принесла ничего кроме унижения и боли. Это только в книжках пишут: оргазм в первый раз, звездочки в глазах. Не верь! Я чуть от боли не померла. Говорила Диме, что больше не хочу, а ему посрать. Каждый последующий раз был больнее предыдущего.
Чайник на плите давно свистел, а я никак не могла встать, чтобы заварить нам чай.
- Ненавидишь меня? – плача, спросила подруга.
- Долго над этой фразой думала? Я тебя сейчас дурой обзову и буду права. Меня от злости и ненависти трясет, но только совсем к другому человеку. А ты могла и раньше мне довериться!
Подойдя к ней, обняла и крепко прижала к себе. Хотелось поддержать, передать ей частичку тепла. Дать понять, что она не одна. Родителям Рита не доверится, а кроме меня нет у нее близких подруг.
- Давай чай пить? – спросила она, успокоившись.
- Убери со стола эту гадость! - кивнула на остывшие бычки и полупустую пачку сигарет.
Рита выбросила все в мусорное ведро.
Попив чаю, мы даже сели вместе заниматься. В девять часов она убежала домой: счастливая и спокойная. А я села зубрить химию. До десяти часов оставалось еще двадцать минут, а текст никак не хотел усваиваться. Я каждые две минуты смотрела на телефон. Творилась со мной совсем другая «химия», не оставалось в моей голове места таблице Менделеева, кислотам, альдегидам…
Ровно в десять позвонил Максим.
Макс
Я точно знал, что мне нужно купить, но не думал, что это займет так много времени. Ставлю мысленно в голове галочку о том, что еще надо не забыть купить завтра и еду домой.
Дома меня встречает тишина. И я каждый раз ей рад. Надев домашний костюм: легкие штаны и футболку, подошел к высокому, почти во всю стену окну и уже по привычке задрал голову к небу.
Ровно в десять, как и обещал, набрал Саше. Ждала: трубку подняла сразу.
- Котенок, чем занимаешься? - спрашиваю, как только она произносит «привет».
- Готовлюсь к экза… к экзаменам, - спотыкается на последнем слове, будто не собиралась этого говорить.
- На кого учишься? – мысленно отмечаю, что до сессии еще где-то полтора месяца.
Отличница?..
- Можно, я тебе об этом чуть позже расскажу? – просит она неуверенно.
- Котенок, можешь ты заинтриговать. Неужели, это что-то секретное?
Мне смешно. Не понимаю, что за таинственность. В том, что она работает уборщицей, призналась сразу, а тут секреты.
- Нет. Я не знаю, как ты отнесешься к моему признанию.
- Ты думаешь, что своим заявлением меня успокоила? – совсем не понимаю, что происходит. Ее слова все больше сбивают с толку. – Хорошо, поговорим об этом завтра.
С завтрашнего дня никаких секретов, даю себе обещание.
- Котенок, я постоянно стараюсь тебя представить. Сейчас я почти уверен, что твой рост выше среднего и ты очень хрупкой комплекции. Возникает, конечно, вопрос к твоим родителям: «Почему они тебя не докармливают?».
Саша пытается смеяться, но вот это «пытается» настораживает.
