Сер Райан какое то время сверлил двуручника глазами, и грозно жевал губы. Наконец, сблизился и провел пробный стандартный замах. Тут это и случилось. На памяти Мельхиота, мало кто в дуэлях оказывался способным выдержать такой поворот событий.
Только что стоявший абсолютно спокойным и собранным двуручник. Вдруг сорвался настояшим смерчем. Безразличное лицо исказила гримасса неподдельной ненависти. На рыцаря обрушился шквал ударов тяжеленного двуручного меча.
На выскочивших из орбит глазах рыцаря больше не было бахвальской самоуверенности. В них вспыхнул испуг. Мельхиот наслаждался каждым мгновением этого страха. Он был для него словно редчайший деликотес для истинного гурмана. Ему хотелось еще, и еще. Он хотел забрать весь его ужас. И атаковал тем быстрее и мощнее, чем сильнее становилось это желание.
Но вскоре, он хотел уже больше чем просто испугать. Больше чем просто унизить. Он начал осознавать, что его руки хотят изрубить рыцаря на кусочки – «Проклятый благородный выродок. Подохни! Подохни!»
К моменту, когда медленно отступающий сер Райан смог взять себя в руки, его щит превратился в искореженную груду стали. Один крепеж почти оторвался. В левой руке разливалась отвратительная слабость. Один взгляд в глаза двуручника говорил ему, что тот его не пощадит.
«Выдержал.» – пронеслось в голове Мельхиота. Когда сер Райан провел довольно неожиданный выпад снизу. И следом, вполне умелую серию атак. Парировать все выпады палаша двуручным мечом было не под силу ни одному мастеру. Но далеко не всегда выпады и взмахи одноручного оружия могли достигнуть высокого двуручного воина. От большей части Мельхиот уклонялся или отступал.
Стоило отдать серу Райану должное. Он действительно был мастером ближнего боя. Чудовищные колющие удары отводились палашем. Кадый раз рыцарь был на грани. Требовалась огромная сила, что бы парировать палашом атаки двуручника. И прекрасная сталь… Иначе, тяжелый меч сметет палаш вместе с рыцарем на землю. Если рыцарь, при этом, в доспехах, в настоящем бою, это почти наверняка смерть.
Он снова перешел в оборону. Рубящие удары блокировались щитом. Сер Райан шипел от боли. С его прокушенных губ слетали капельки крови. Силы оставляли его, двуручник же, напротив, словно машина прионов, медленно но верно ускорял бег своего огромного клинка. Когда серу Райану уже казалось, что быстрее двигаться невозможно, двуручник словно выжимал из себя еще немного.
Еще один колющий удар, и остатки турнирного щита слетели с крепежа, беспомощно повиснув на искалеченной руке. Рыцарь присел. Мельхиот понимал, что последует контратака. Но остановить свой меч уже не мог. Не хотел. Не умел.
«Подохни!»
Двуручный клинок наткнулся скорее на стену – не на меч. Мгновение, Мельхиот еще пытался давить на него всем весом, но не преуспел ни на сантиметр. Этот изумительной красоты меч, остановил двуручника у самого лица сера Райана. И отбросил с поразительной легкостью. Эта легкость отрезвила бы любого. Но не его.
Цвета окрасились в красное. Мельхиот совершенно хищно зарычал. И уже готов был броситься на ультропа. Ярость застилала глаза. Он видел перед собою врага. Вся неуверенность куда-то пропала. Почему он сомневался, что сможет победить его?
– Довольно!
Этот возмущенный крик ворвался в голову двуручника и зазвенел как колокол. Маршал Гилберт. Успокоиться стоило ему больших трудов – «Тяжелее с каждым разом». На маршала он посмотрел все еще искаженным от злобы лицом. Но уже понимал, что нужно остановиться.
