– Осторожность не бывает лишней. Пусть другие торопятся на тот свет… Хотя, если бы ты не бросилась под мою машину, мы бы не познакомились.
Аня посмотрела в его глаза и тихо спросила:
– И что?
– Я бы огорчился, – серьёзно ответил Тимур.
«Правда? – с надеждой подумала она. – Я тоже. Без тебя мне не удалось бы легко справиться с унизительной сценой в кафе и разрывом с Димой… И почувствовать… Нет. Нельзя. Я не влюблюсь… Жаль, что пьянящая уверенность в себе, головокружительная алкогольная лёгкость, так быстро выветриваются».
Лифт остановился и выпустил их на ярко освещённый этаж.
– Опять кто-то расщедрился и сто ваттную лампочку вкрутил, – сказал Тимур.
– Лучше, чем ничего.
– Ага, – улыбнулся он, подходя к тёмно-коричневой железной двери и доставая ключи. – Какая ты мудрая.
– Мяу! Мяу! Мяу! – истошно раздалось снизу.
Они обернулись почти синхронно и удивлённо уставились на маленький, пушистый, серо-голубой комочек, спешивший к ним с нижней площадки.
– Котёнок, – выдохнул Тимур.
– Какой хорошенький, – отозвалась Аня. – Малыш, ты как тут оказался? Потерялся? Не могли же выкинуть такую красоту?
– Да… Такого раньше не бывало. Вроде нормальные люди живут, – недоумённо пробормотал Тимур.
– Нормальные, – еле слышно, голосом полным горечи повторила Аня и вспомнила о случае из детства.
Родители отправили её на две недели оздоравливаться в деревню к одной дальней родственницы. Была в том месте живая достопримечательность – улыбчивая старушка с единственным жёлтым зубом. Она считалась эталоном приветливости и доброты… Одним солнечным днем Аня сидела на лавочке около калитки и смотрела на улицу. По дороге медленно брела старушка – божий одуванчик. Неожиданно ей навстречу выбежала белая соседская кошка Маруся, тоже деревенская любимица, обожавшая всех встречать, тереться об ноги и мурлыкать свою песню. Старуха прошамкала: «Здравствуй» и поплелась дальше. Пройдя с полсотни метров, она что-то вспомнила, с трудом развернулась и пошла назад. Кошка побежала ей навстречу, обрадованная возможностью общения. Когда они поравнялись, старушка пнула кошку, улыбнулась однозубым ртом и поплелась по делам… Больше Аня никогда с ней не здоровалась.
– Подкинул кто-то, чтобы быстрее пристроить, – сделал он предположение.
– Оригинальный способ поиска хозяина, – хмуро сказала девушка. – Ненавижу таких людей! В них нет ни капли ответственности. Не надо потомство – стерилизуй, так намного гуманнее, чем топить или выбрасывать.
– Мяу! – продолжил разговор котёнок, смешно одолевая последнюю ступеньку, отделяющую от людей.
– Мы не можем его здесь оставить? Правда? – спросила Аня, беря мурчащий клубок на руки и умоляюще глядя на Тимура.
Ей никогда не разрешали держать дома животных. Она и забыла, как сильно этого желала. В памяти вспыхнули образы. Ей десять лет, она каждые выходные просится на «Птичий» рынок и ходит между рядами торговцев, любуясь на выглядывающие мохнатые, усатые мордочки кошек, собак, кроликов, морских свинок, смешных упитанных хомяков разных видов, копошащихся в банках или старых аквариумах. Она просит, клянчит, уговаривает, но всё напрасно. Ответ отрицателен… Вот ей уже двенадцать. Она тащит за пазухой куртки серого худого щенка, переминается около подъезда дома с ноги на ногу от холода и нерешительности. Если кто-то из родных увидит, им обоим придётся не сладко. Собака отправится обратно на улицу, а ей обеспечен домашний арест и обиженное, воспитательное молчание родителей… Так и произошло. В этот же день…
