Стоит лишь поверить - страница 24

– Ладно, – согласился он, открывая дверь. – Только посадим его куда-нибудь, а перед этим хорошенько выстираем.

– Хорошо, – радостно сказала Аня, нежно поглаживая котёнка и проходя в коридор. – У тебя здорово.

Тёмно-коричневый керамогранит переходил в дубовый паркет, деревянные двери со вставками витражей, стены покрыты декоративной штукатуркой кремового цвета, шкафы-купе с матовыми стёклами и зеркальными узорами. Обстановка гостиной стоила отдельных слов восхищения. Всё со вкусом и запросом на эксклюзив.

– Да, самому нравится, – ответил Тимур, улыбаясь. – Обустройством квартиры жена занимается. Может часами терроризировать дизайнеров и консультантов, выбирая мебель, шторы и всякие аксессуары для оформления. Иногда её смелые фантазии выливаются в приличные деньги. У нас ремонты и перестановки происходят с завидным постоянством.

«Что-то он не выглядит недовольным мужем, – обиженно подумала Аня, прижимая к себе котёнка. – Видимо, успел забыть свои нелестные высказывания в адрес жены».

– Ань, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень выразительное лицо? – смеясь, спросил Тимур.

– Да. Много раз, – пробурчала она в ответ. – Ещё, что являюсь находкой для шпиона и тому подобное. А что?

– Ничего. – Тимур примирительно поднял руки вверх. – То, что я говорил про Аллу… В общем, мне она безразлична как женщина, но согласись от этого не пропадают результаты её труда?

«Жаль, что я не домовитая, терпеть не могу перестановки, а ремонт для меня стихийное бедствие. Разор, грязь, ничего не найдёшь… Готовлю посредственно… Да, собрав факты воедино, понимаю, что такой жене обрадуется не каждый… Остаётся надеяться, что существуют мужчины не мечтающие иметь только домработницу с замашками дизайнера-самоучки и куда важнее моральные качества женщины».

– Если честно, результат мне симпатичен, а вот процесс – нет, – признался Тимур.

Котёнку надоело спокойно сидеть на руках девушки, и он напомнил о себе:

– Мяу!

– У тебя есть коробка? – спросила Аня, отвлекаясь от своих мыслей.

– Какая?

– Любая, иначе он меня сейчас всю расцарапает. Коготки маленькие, но такие острые.

– Сейчас. Дай, подумать. Кажется, что-то валялось на лоджии.

Когда он ушёл, Аня осторожно сняла туфли. Ноги беспощадно ныли.

– И как только некоторые ходят на каблуках целыми днями, – простонала она, растирая одной рукой икры ног, а другой, продолжая держать пушистый комок.

– Только эту нашёл. Недавно чайник покупали, – сказал Тимур, подходя к ней. – Давай его сюда, снимай пальто и проходи в комнату.

– Он убежит, – сказала она, с сомнением поглядывая на невысокую коробку. – И тесно там.

– Не беспокойся. Это временно. Потом я его в ванной закрою.

Аня согласно кивнула и повесила пальто на резную вешалку в прихожей.

– Сразу приступим к мытью блохастого? – спросил Тимур, улыбаясь и крепко держа коробку.

– Давай. У тебя есть перчатки? – деловито спросила Аня и не к месту подумала, что они похожи на настоящую семью, только в роли ребёнка – обеспокоенно пищащий котёнок.

– Зачем?

– Не хочу напоминать лоскутное одеяло.

– Вижу у тебя богатый опыт.

– Да, виртуальный, – хмыкнула она.

– А своей живности нет? – спросил он, подходя к шкафу-купе в гостиной. – Подержи, я поищу.

– Хорошо. Раньше родители запрещали, потом Дима не хотел, а сейчас я свободная птица.

– Свобода – это здорово, – глухо повторил он.

Аня уловила его тоску и почувствовала себя неуютно: «Что я знаю о нём? Смею судить. Рассуждаю и обижаюсь на тему – любит он свою жену или нет. Не имею никакого права! Чужая семья – потёмки. Всегда есть хорошее и плохое. Только он знает, какая чаша весов перевешивает… Люди – странные создания. Придумывают рамки поведения, бросаются с головой в омут под названием жизнь, спутывают себя обязательствами по рукам и ногам, а потом страдают… А обиднее всего, что мы не умеем по-другому».