Спорить с его энтузиазмом было сложно и даже больно: он слишком настойчиво тянул ее к себе, игнорируя пальто и видимую готовность Майи свалить сию секунду.
– Уже утро, Симме. И мне пора.
– Какое, на хер, утро? Сейчас недостаточно утро даже для финского алкопарома… Не выебывайся и вернись в постель, пока я не передумал быть добрым. Могу и заставить.
– Саймон, я уже в пальто…
– Меня это не ебет совершенно.
Майя попыталась еще раз, но он только усилил хватку. На самом деле, ему стоило просто открыть глаза – и она сдалась бы. Но он оставлял ей шанс. Может, потому что утро для него действительно еще не наступило. Взяв его лицо в ладони, девушка легонько встряхнула его голову, не давая ему провалиться в сон снова.
– Саймон, серьезно…
По-прежнему не открывая глаз, он нервно поднял бровь и поджал губы. Майя почувствовала, как сердце, кувыркаясь, летит куда-то вниз. Удушливая волна жара прошила ее с головы до пят, будто кто-то не слишком добрый вкатил ей добрую дозу хлористого кальция в магистральную вену.
– С Саймоном всегда все чертовски серьезно, детка. Хочешь, чтобы было серьезно по-настоящему – ты довыебываешься, и я тебя зафиксирую. И мне срать, что дальше будет. Потому что спать я могу хоть сутки… Снимай свое пальто на хуй. Тем более, я прекрасно знаю, что под ним ни хера-то почти нет.
– Саймон… – она сказала это почти ласково, и он коротко улыбнулся, прежде чем продолжить.
– Надо быть ебанутой, чтобы в таком виде ходить по городу… Скажи еще раз: «Саймон» – и я тебя придушу, мамой клянусь. Твоей.
– Она умерла, – зачем-то сообщила Майя.
– Насрать… Меня хватит, чтобы посчитать до десяти. И если ты не ляжешь – я встану. Потом не плачь.
– Ну…
– Раз…
Он разжал руки, и она всерьез прикидывала свои шансы добежать до двери до того, как Хеллстрем произнесет свое «десять». Пока она думала, он произнес: «два», а затем и «три». На «четыре» ее дрожащие пальцы пробежались по большим пуговицам пальто, запнувшись на «пять». Когда в воздух взлетело угрожающе хриплое «шесть», Майя стаскивала уже привычную майку, а на «семь» и «восемь» – скатывала чулки, молясь всем богам, чтобы они сохранили хоть какой-то вид. Если, конечно, ей доведется их еще раз надеть. «Девять» стало отличным аккомпанементом к стуку падающей на пол обуви. Нырнув под одеяло, она зажмурилась, уткнувшись лбом в его плечо, очень надеясь, что успела.
Почувствовав его цепкие пальцы у себя на подбородке, Майя судорожно сглотнула. Мерный прибой его дыхания коснулся ее щеки, и она открыла глаза, чувствуя на себе взгляд.
Тот самый. Наглый, пронизывающий до самых костей.
– Десять, – закончил отсчет Саймон, недобро прищурившись. – Ты хотела поцеловать меня?
– Да. На прощание.
– Так попрощайся со мной. Хуй знает… Может, я вообще не проснусь больше.
– Ты придурок, – обняв его за плечи, Майя прижалась лбом к его щеке прежде, чем поцеловать его в губы. Несколько более прохладно, чем ей хотелось бы. – И ничего такого с тобой не случится.
– Проследи за этим, детка. И, может быть, я займусь тобой. После кофе.
– Ты только снялся…
– Могу закинуться снова. Но вообще-то меня и без этого долго уговаривать не надо.
– Да ты секс-машина, Грешник!
Усмехнувшись, он демонстративно поиграл колечком в губе.
– Типа того. Может статься, я позволю тебе порулить еще немного…
– Спи, Саймон.
– Ага… – он прихватил ее рукой, придвигая к себе максимально близко. – Не вздумай…
