Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1 - страница 33
В мои успеешь влиться вены,
Где Хаос мировой течет,
Где всё уже без перемены,
Где всякий бесполезен счет! —
Как бы по мановенью жезла,
От солнца первого луча
Виденье на стене исчезло,
Как в небе алом саранча.
Остались только цвели пятна,
Остались копоти следы,
Всё то, что глазу неприятно,
Как в живописи без узды,
Без вдохновенья и охоты,
Как в мусоре глухой пещеры,
Где нищие живут илоты
Без божества сикстинской веры.
Космический туман
В мозгу моем колышется камыш
Под сводом голубых небесных крыш.
В мозгу моем летает рой стрижей,
И много там сверкающих ножей,
Что пронизают мой усталый мозг,
Как жгучие пучки ивовых розг.
И что за жуткий там болотный блеск,
Что за серебряный ершиный плеск!
Всё как во дни создания миров,
Вращенье пламенных во тьме шаров.
Сплетенье новорожденных орбит,
Труба архангелов в ночи трубит.
И хороводы ангелов других
Создателю поют хвалебный стих.
Всё в этом странном, крохотном мозгу,
Под сводами в магическом кругу.
Потом опять космический туман,
Зыбящийся, незримый океан.
Закон, повелевающий мозгом, —
Закон вращения миров кругом.
Суетное желание
Как я хотел бы быть ребенком
Опять, что открывает мир,
Скользить ручонкой по пеленкам
И в голубой глядеть потир;
Чтобы над люлькой мать склонялась
Иль бабка в кружевном чепце,
Чтобы акация качалась
Совсем как будто на крыльце.
Цветы и тучи были б тайной,
Непостижимой как теперь,
Но сказочно необычайной,
Не то что запертая дверь.
Всё было б впереди, как море,
Когда спускаешь первый челн,
И сладким было б даже горе,
Которым каждый миг наш полн.
И грезилась бы снова греза,
Как лики грустные Мадонн.
И расцвела б на сердце роза,
И я взошел бы с ней на трон.
И было б первое объятье,
И первый робкий поцелуй,
И слов безгрешное зачатье,
Словесных много аллилуй!
Всё позади теперь, о Боже,
Одна лишь жажда та же жить,
И смертное Ты стелешь ложе
И жизни обрываешь нить!
Дали и тали
В природе всё торжественно и строго,
В ней нет совсем добра и зла,
В ней только свет, движенье, мгла
И чуть заметное дыханье Бога.
Жизнь хороша, но только без деталей,
Без микроскопа под рукой,
Когда вокруг царит покой
И ветр поет меж корабельных талей.
Внизу, в соленых изумрудах моря,
Прожорливые рты миног,
Акулы, спруты, сталь острог
И рыбы тихое без звуков горе.
Вокруг, как сад плодовый, крылья чаек
И стрелы синие стрижей,
А в трюмах мрачных лязг цепей
И свист уравнивающих нагаек.
Но даль вокруг загадочно туманна,
Белее снега облака,
И так проходят чередой века,
И солнечное жарко осианна.
Мир создан так, и ты среди рогатин
Не подымайся на дыбы,
Не укрывайся от судьбы,
Живи свой миг, он жутко безвозвратен.
Черный образ
Над моей постелькой не было Мадонны,
Там висел Христос лишь в терниев короне,
Там висел квадратный доктор Мартин Лютер
В рамочке, отделанной под перламутер.
Но еще мальчонком по дороге в школу
Заходил в собор я к главному престолу:
Касперовская там Матерь Божья,
Черная, на эфиопский лик похожа,
Привлекала детское воображенье,
И слагались тихо ручки для моленья.
И молился за счастливый я экзамен,
За выздоровленье мамочки, – и камень,
Черный камень в сердце, вниз бултыхал,
Хоть из-за плеча какой-то бес хихикал.
Я потом не раз в Мадонн святых влюблялся,
Как по белу свету без толку скитался.
Но не падал я в слезах уж на колени,
От безверия тупого иль от лени.
Лишь на образ матери моей покойной
Я еще молился, часто недостойный,
Лишь пред девушкой моей склонял любимой
Я колени, утомленный долгой схимой.
Но теперь пред всякой Приснодевой черной,
Похожие книги
В настоящем издании представлено поэтическое наследие поэта Анатолия Гейнцельмана (Шабо, 1879 – Флоренция, 1953), прожившего большую часть жизни в Италии (главным образом, во Флоренции). Писать стихи Гейнцельман начал еще в конце XIX в. и в 1903 г. в Одессе опубликовал первую книгу, так и оставшуюся в России единственной. Находясь в стороне от литературных кругов русской эмиграции, Гейнцельман продолжал писать, по его словам, для себя и для жены,
В настоящем издании представлено поэтическое наследие поэта Анатолия Гейнцельмана (Шабо, 1879 – Флоренция, 1953), прожившего большую часть жизни в Италии (главным образом, во Флоренции). Писать стихи Гейнцельман начал еще в конце XIX в. и в 1903 г. в Одессе опубликовал первую книгу, так и оставшуюся в России единственной. Находясь в стороне от литературных кругов русской эмиграции, Гейнцельман продолжал писать, по его словам, для себя и для жены,
Современный детектив с элементами триллера, повествует о серийных преступлениях, происходящих в небольшом приморском городке. Главная героиня, следователь Александра Савельева расследует загадочные, похожие на ритуальные убийства молодых девушек. Вся следственная команда находится в напряжении: неужели они столкнулись с серийным убийцей? Он слишком умен, чтобы оставлять зацепки, отпечатки или следы ДНК, и следователям остается только теряться в д
Титулованная красавица Франсес (Фанни) вынуждена выйти за богатого бизнесмена Джоба Скеффингтона. Этот мезальянс вызывает всеобщее возмущение светского общества. Перед «несчастной» выстраивается длинная очередь джентльменов, пытающихся «спасти ее от грубого торгаша» и буквально внушающих Фанни, насколько муж ее недостоин. И никто – даже сама миссис Скеффингтон – не догадывается: доброжелательный, мягкий, долготерпеливый супруг способен подарить е