Верка молча натянула свое платьице и исчезла, оставив новую конкурсантку одну.
Что творилось в полном зале ДК Ленина, когда на сцену вышла участница конкурса под номером восемь! Описать было невозможно – это надо было видеть! Еще труднее было описать растерянность жюри. Новоявленные городские шоумены и ценители девичьей красы были в шоке. Они конечно же сообразили, что темнокожая красавица на голову, а то и на две превосходит остальных конкурсанток, и что зал не простит, если корону победительницы не украсит эту курчавую голову.
А роли между тем были уже прописаны. И позолоченную корону изготавливали под определенную голову. Правда голова эта была немного неправильной формы, как впрочем и все остальные части тела запланированной победительницы. Зато ее папа отвалил кругленькую сумму в инвалюте на этот самый конкурс.
Решение, как всегда, приняли в самый последний момент. Теперь у Коврова было две «Мисс» – белая и черная. Они так и стояли вместе на подиуме, разделенные внушительной фигурой выбранного сегодня же «Мистера Ковров – 95»
Серега Березкин – качок и бабник – был доволен. Не зря он уже пятый год трудится, качает мышцы. Без всякой химии, только натуральный ковровский продукт. Костяк предки подарили крепкий, спасибо им. А остальное все сам. Зато и стоит теперь, гордо поглядывая в зал, чуть ли не обнимая двух главных ковровских красавиц. По правде сказать, красавицей была одна, черненькая, которая то и дело поправляла ладошкой на голове какую-то железяку – срочно подысканную корону.
А потом все закружилось, завертелось; белая «Мисс» укатила в папином «Мерседесе» отмечать это событие, зрители побрели домой, а негритянка осталась одна на обшарпанных ступенях дворца культуры. Теперь корону, похожую на колесо от детского велосипеда без спиц, она держала в руках. И никому до нее не было дела.
Кроме Сереги Березкина. Он нерешительно подошел и спросил, чуть ли не в первый раз в жизни смутившись:
– Ты сейчас куда?
Чернокожая молча улыбнулась.
– По-русски понимаешь?
– Плехо, – ответила негритянка.
– А зовут тебя как?
– Моника, – коротко представилась незнакомка.
На самом деле это было одно из ее имен. Всего их насчитывалось девятнадцать. У Сереги имя было одно, но он не спешил его сообщать. Подумал сначала, стоит ли связываться с девкой, у которой такое имя. Вон Билл Клинтон связался на свою голову. Наконец он решился, протянул руку и сказал. улыбнувшись:
– А я Серега Березкин. Очень приятно.
Узкая черная ладошка утонула в его широченной лапе, два взгляда встретились и время для них вдруг замерло.
– Ты… это, – разжал наконец ладонь Серега, – щас куда?
– Никуда, – счастливо улыбнулась Моника.
– А поехали со мной к бабке в деревню, – неожиданно для себя предложил Березкин.
– Пойехали к бабке в дерьевню, – согласилась новая подружка.
Потрепанный «Восход» бодро затрещал по родным ковровским выбоинам, выбрался на загородный простор, победно загудел и меньше чем за час домчал седоков до деревни Мисайлово. Деревушка была небольшой, домов на десять, а жителей – и того меньше. С цивилизацией ее связывала лишь почти заросшая травой дорога да столбы с уныло свисавшими электрическими проводами. На рев мотоциклетного движка выглянули почти все бабки. Дедов в Мисайлово не было, так же, как и жителей допенсионного возраста.
– Вон, Татьянин Серега новую невесту привез, – неодобрительно прошамкала одна бабка другой – эти две сидели на лавочке посреди деревни – и снова открыла беззубый рот, чтобы сказать что-то еще более язвительное. Своей согнутой колхозным трудом спиной она опиралась на спинку лавки, потому не упала, когда Серегина подруга стянула с головы шлем и озорно подмигнула бабкам, а потом и козлу, кружившему рядом на веревке.
