– Что за кордон? Беглых ловите?
– Точно так, Алексей Николаевич. По тайге ходить, где вздумается, нельзя, попадешь на заломы – и застрянешь…
– Заломы – это вывал леса? – сообразил Лыков.
– Угу. Бывает, что они тянутся на версту, и стволы лежат в два-три слоя. Ураган как саблей срубил. Такую баррикаду не перелезешь и не обойдешь. А если даже попытаешься, угодишь на болото или гарь. Так что с тропы никуда не свернуть. Тропа – вдоль берега, на тропе – наш кордон. Беглому другой дороги нет.
– А по реке?
– И там кордон! Все лодки и пароходы причаливают, мы их осматриваем, проверяем документы, грузы.
– Судно обыскиваете или только бумаги глядите?
– Теперь обыскиваем, – заявил штабс-капитан. – А то в прошлом году был случай: трое беглых спрятались на «Мономахе» в якорном ящике. И доплыли до Енисейска, сволочь. Команда помогала!
– И как вы об этом узнали?
– Да их поймали потом: одного – в Иркутске, а двоих – в поезде, по пути в Москву. Они и рассказали. Теперь я строго за этим слежу, все потайные места велю проверять.
– Еще как убегают ссыльные? И правда ли, что зимой побеги абсолютно невозможны?
– Зимой да, совершенно нельзя. Замерзнешь или от голода пропадешь. А то тунгусы по следам отыщут и приведут к стражникам, им за это премия полагается. Зимой – никак.
– А летом кому-то удается?
Сухобрус вздохнул:
– Вы же не из простого любопытства спрашиваете?
– Служба такая, Иван Остапович. Я бандитов ловлю-ловлю, а они потом опять возникают. Вот начальство и послало узнать, как это происходит. Будьте добры ответить.
– Летом, конечно, проще утечь. Но тоже не всякому удается. Вот попадете в Туруханск, сами увидите. Городок словно на острове: с одной стороны – речка, с другой – озера да болота. Деться некуда.
– А как же тогда сбежал Африкант Силин? – задал давно подготовленный вопрос сыщик.
– Силин? Это который после каторги прибыл на поселение? Налетчик?
– Он, сукин сын.
Штабс-капитан опять мотнул головой:
– Черт его знает… Говорили, что через Карское море сдернул.
– А это возможно?
– Теоретически – да. Там ниже Монастырского есть станки Индигирка и Диксон. В них заплывают иногда норвежские пароходы. Они могут взять на борт беглого. Теоретически.
– А достоверные такие случаи вам известны? – продолжал расспросы коллежский советник.
– Говорят, что того… было раз-другой. А правду кто скажет? Такие вещи держат в секрете. Однако…
Офицер запнулся. Лыков ждал: у него возникло ощущение, что собеседник сейчас сообщит что-то важное.
– Мы между собой обсуждаем иногда. Ну, стражники. И такое есть мнение, что кто-то им помогает.
– Им – это беглым? – уточнил питерец.
– Да. Смыться из Туруханского края нельзя, я вам уже говорил. Край огромный, по площади как четыре Германии. А живет в нем всего десять тысяч человек. Отошел в сторону от тропы – и пропал. А на тропе – кордон, тоже пропал. Но ссыльные все равно бегут. И не всех мы потом находим живыми или мертвыми.
– Кто же им помогает? Тунгусы? Чалдоны? За деньги вполне возможно… – рассудил Лыков.
– За золото еще, – добавил штабс-капитан. – Недалеко от Назимова есть прииски, туда кого попало берут, паспорта не спрашивают. А то можно его, золотишко, самому намыть, хищническим способом. Если повезет или знать места.
– Деньги… – повторил коллежский советник. – Откуда они у ссыльного? И сколько может стоить побег из Туруханска?
Сухобрус пожал плечами:
– Сам не бегал, не знаю. Но несколько сотен придется отдать, навряд ли меньше. А откуда такая мошна у поселенца, тут все ясно. Товарищи с воли помогают.
