Я как раз таблетки принял после обеда, лежал на диване, в телик пялился. Звонок в дверь прервал мое ничегонеделание, думая, что это Катька с проверкой нагрянула, уже хотел отчитать за кипучую деятельность. Выхожу в коридор, смотрю в глазок: на площадке стоит пацан с ребенком на руках.
«Побирушки, что ли?»– мелькнула мысль, но дверь все же открыл. Руки у того заняты, не успеет вреда причинить.
Дверь открываю, и убеждаюсь: невысокий, худощавый. Лица, правда, не разглядеть: бейсболку низко натянул.
ГЛАВА 6
Алиса
Я провела во Франции не больше месяца, чувствовала слежку. Да и не верилось мне, что Тагир оставит меня без контроля. Ему необходимо знать мое местонахождение, не стоило заблуждаться на этот счет. И я пошла на хитрость, несколько дней отдыхала. Хоть моя виза и рабочая, я ходила с Евой на пляж. Забавно было наблюдать за ней, когда она реагировала на звуки природы. Оставшись с ней один на один, я добровольно отдала себя в «рабство». Трезво понимала в тот момент, что отношения мне не светят. Я сердце свое оставила на родине. Да что сердце, у меня там душа осталась. Вместе с Русланом. Не хотела я никого рядом, тем более, чтобы это касалось Евы, разовое же вообще брезгливость вызывало.
Связавшись с Клэр, я обрисовала ей ситуацию, в которой оказалась. Она приехала ко мне через неделю и помогла с «переездом» в Англию.
С этого момента календарь для меня перестал существовать, праздники, дни рождений, какие-либо даты стерлись. Теперь там были только график работы, посещения врача Евы и график оплаты жилья.
Клэр помогла мне во всем, но самое главное ─ решить вопрос с квартирой. Свозив по нескольким адресам в пригороде, сориентировала, какой вариант лучше. С работой я уже сама сражалась. К счастью, недолго. Наверное, уже через неделю проходила стажировку. В связи с чем я была вынуждена пойти на отчаянный шаг: оставить ребенка с посторонним человеком, с няней. Благо, Клэр дала рекомендации, эта же женщина нянчилась с ее племянниками. Покоя мне это не добавляло, я все равно волновалась за дочь. Успокоилась только через пару недель где-то.
Все, что теперь было в моей жизни,─ это работа и воспитание дочери. За первые полгода моего переезда в Лондон я позволила себе только два вечера отдохнуть в компании Клэр и выпить. Во время первой же посиделки подруга вывела разговор на мой магазин, оказалось, что заказы прекратились еще до моего возвращения в Лондон. И любые попытки связаться с Россией у нее окончились провалом. На контакт не шли. Стало грустно, при чем здесь бизнес? Ненавидишь, твое право, но что, тебе деньги лишние? Кире работа не нужна? Махнув рукой, я задвигаю мысли о бизнесе как можно дальше, хоть я в него и вложила частичку своей души.
И почти каждую ночь ко мне приходил Руслан. Все, что было между нами. Что только не рождалось в моих сновидениях: как могло бы быть без Загряжского, как было бы с Аланом, если бы я ему все рассказала. И кажется, ни разу я не видела повторения своего выступления в суде, а быть может, на утро все стиралось из памяти. Впрочем, эти воспоминания и так были со мной каждый день, наяву. Достаточно было прикрыть глаза на работе, и сразу вспоминался взгляд Алана, тот, прощальный. Презрительный.
Знала, что ничего изменить не смогу, помочь буду не в силах, даже если захочу, если вернусь в Россию. Брату тут же донесут, обратись я в органы. И мне оставалось лишь уповать на то, что Тагир сдержит данное мне обещание: с Русланом ничего не случится, пока он в тюрьме. А еще молиться, как могла, как получалось. Потому что этого душа требовала. Просила счастья для Алана, которого он заслуживал. У него должна была быть семья, дети. Молилась и плакала, сколько слез повидала моя кухня…кажется, озерцо могло бы набраться. Занималась самобичеванием, понимая, что не имею права на ревность. Да и вообще, после того, что сделала, я должна была забыть о нем навсегда. Опорочила честное имя отца своего ребенка, мне не вымолить за это прощения и до конца своей жизни.
