– Давайте сходим к археологам вместе? – предлагаю, – вечером, когда они копать будут.
– Разве это уместно? – честное слово, Нинель даже слегка краснеет, – не хочу быть навязчивой.
В её глазах вспыхивает мечтательность.
– У нас повод есть, – объясняю, – я буду фоторепортаж делать, а вы к нему дополнительную фактуру выясните. Я Аникеева уже предупредил.
– Как ты любезен, – расцветает журналистка. – Это очень интересно, возможно уже есть находки. Про них надо обязательно в статье рассказать. Спасибо за мармелад, ты сам тоже кушай. Будешь чай?
– Буду.
– Таша, поставь чайник пожалуйста, – тут же делегирует Нинель.
Худая остроносая Таша обычно сидит в другом кабинете, вдвоём с Уколовым. Но тот сегодня укатил в поля. Таше скучно. Она сидит на подоконнике и таскает со стола мармеладки.
– Есть находки, – подтверждаю, – лично с утра видел.
– Сколько можно галдеть! – влезает в разговор мужчина с эскобаровскими усами, – Не мешайте людям работать.
– Вам, Иван Петрович, спешить некуда. Вы четвёртый день свой очерк в муках рожаете. – огрызается Нинель, – "… об экономических аспектах прироста свинопоголовья".
– В отличие от вас, пустозвонов, аналитикой тоже кто-то должен заниматься, – парирует "эскобар", – на улицу ступайте и там лясы точите.
– Правда, Нинель, – поддерживает его Степановна – отвлекаешь.
Степановна – ответственный редактор. К её мнению прислушиваются. Слова она произносит солидно и весомо.
В данный момент Степановна занята двумя делами сразу. Читает журнал "Работница" и довольно шустро вяжет крючком.
– Идём, Альберт! – Нинель поднимается над столом как грозовая туча. – Нам нечего делать среди этих мещан.
– Я с вами! – спрыгивает с подоконника Таша, забыв про чай.
Таша немногим старше меня. Она закончила педучилище в Кадышеве и теперь поступает на журфак. Третий год подряд. В этом тоже поедет. В газете она числится на полставки. Вторую половину времени отрабатывает в Берёзовском детсаду.
Таша специализируется на детях, подростках и молодёжи. Я удивлён, что на раскопки поехала не она.
На крыльце разволновавшаяся Нинель достаёт пачку "Герцеговины Флор" и предлагает мне и Таше. Отказываюсь.
– Спортсмен, – хихикает Таша, стреляя глазами. Она подвижная, как блоха. Курит Таша "в кулачок", словно мелкий уголовник.
– Опять бесится, – ухмыляясь сообщает она.
– Усатый? – уточняю.
– Да, Ивахнюк – кивает Таша, косясь на Нинель.
Её переполняет желание выплеснуть редакционные сплетни на свежие уши, но останавливает молчание коллеги.
Редакционная "прима" раскуривает сигарету, манерно держа её в пальцах, как дирижёр – палочку.
– Второй год бесится, – осторожно сообщает она. – Как Марина появилась, так он места себе не находит.
– При чём здесь Марина? – строю из себя дурачка.
Таша хихикает.
– Он ведь "исполняющим обязанности" был, после прежнего редактора, – решается Нинель, – Назначения ждал. А тут какая-то профурсетка на его место. Нет, ты не думай, – спохватывается она, – мне Маринка нравится. Ответственная она и соображает по-столичному. Не то, что остальные в нашем болоте…
Умиляюсь. Нинель, нисколько не сомневаясь использует меня как агента влияния. В редакции догадываются, что меня к работе привлекла Подосинкина. Но что нас связывает, точно не знают. Так что слухов нам с белокурой редакторшей можно не опасаться. Что бы мы ни делали, они всё равно появятся.
– Что, Ивахнюк, сильно переживал? – возвращаю разговор в нужное русло.
