– Лакрисса. – В тоне Константина было больше укора, чем песка в пустыне.
– Что?! Демоненыш нарвался, скажешь нет? Давно пора было ему пинка дать по одному месту.
– Лакрисса…
– Да помню я, как меня зовут! Помню!
– Свою порцию боли я уже получил. – Ровен с неприкрытой насмешкой посмотрел на Лакриссу. – Уж поверьте, ваша страсть к садизму была бы полностью удовлетворена, первый помощник старосты.
– О-хо-хо, не приписывай мне гадкие характеристики, демоненыш. Я лишь порадовалась тому, что справедливость все-таки существует. И тот, кому суждено было получить по морде, свою долю ласки получил.
– О да, обласкали с ног до головы. – Ровен легонько тронул повязку на лбу, поморщился и тюкнул Аркашу по бедру ребром подошвы кроссовка. – Не правда ли, Шмакодявка?
– Это не моя вина, – выпалила она.
Ухмылка исчезла с лица юноши. Мрачная серьезность, пришедшая на смену насмешливому настроению, удивила Аркашу.
– Я знаю, – буркнул Ровен.
«Чего?» – Аркаша недоуменно вскинула брови и даже пару раз наклонила голову то в одну, то в другую сторону, будто надеясь, что под каким-нибудь из углов просмотра увидит на лице демона набор из иного эмоционального спектра. Он что, не собирается рвать и метать? Мстить? Огненными шарами ее закидывать? В каком бы полусонном состоянии ни была Аркаша в момент конфронтации с Пятнашкой, последнюю сцену помнила четко. Искренних «спасибушек» от Момо за спасение она точно не ждала, но вот ответную бяку за выставление его в унизительном свете – это как пить дать. И вдогонку за пафосное цитирование его самого – о, как же Аркаша радовалась, что в тот момент Момо не мог шевелиться. А ведь взгляд так и вещал, что открутить ей голову и использовать вместо мяча, – меньшее, что ему бы хотелось с ней сотворить. И тут на тебе – знает, что она не виновата. И как это понимать? Новый изощренный способ пытки? Жертва проникнется пониманием мучителя, успокоится, расслабится, а потом получит кинжальчиком между лопаток? Не мог же демон всего за один час резко подобреть?
– А что там вообще случилось-то? – Роксан с любопытством оглядывал ребят.
– Не твое собачье дело, Котяра, – огрызнулся Ровен.
– Не куксись понапрасну, котейка, – посоветовала расстроившемуся Роксану Лакрисса. – Потом зажмем в уголке Грегори и выведаем что к чему. Староста у нас всеведущ и вездесущ.
– Молодой человек… кхем-кхем… прошу прощения…
Ровен нехотя обернулся и остановил на обратившемся к нему Шестаковиче тяжелый взгляд.
– Не могли бы вы занять ученическое место… так сказать… нормально?
– Не мог бы.
– Но… но… – растерялся Шестакович и в спешке начал открывать свой зонтик. Видимо, аксессуар служил ему средством успокоения.
– Шарора! – Остановившийся у края парты Грегори стукнул костяшками пальцев по столешнице. Шипеть у старосты получалось даже лучше, чем у Лакриссы. Был бы коброй, всенепременно харкнул бы в Ровена ядом. Тем более что с лицом, не обремененным даже намеком на раскаяние, Момо сильно напоминал бабуина, который только что упер у собрата-мартыхана вкуснейший из бананов. – Оседлай, пожалуйста, скамейку.
– А может вместо скамейки мне оседлать…
– Быстро!
Ровен растянул рот в неестественной улыбке и клацнул зубами.
– Ясно, Кэп.
Однако выполнить указание демон не успел. Грегори вновь стукнул кулаком по столу.
– Теньковская, ты-то тут как оказалась?! После всего что случилось… Совсем с головой не дружишь?!
