– Смотри-ка ты… Все. Полная капитуляция. Да посмотри, хватит киснуть! Сытинские, по-моему, не согласны.
Йока и сам слышал крики и ругань на «поле боя»: сытинские громко качали права.
– Не было такого уговора, чтобы мрачунов сюда приводить!
– Это нечестно! Мы тоже могли бы мрачунов позвать, но мы же не позвали!
– Это правилами запрещено!
– По лицу бить тоже правилами запрещено! А вы все время в лицо метили!
При чем здесь мрачуны, интересно?
– Да этот парень просто струсил! – услышал он голос Стриженого Песочника. – Он струсил и теперь оправдывается!
– Струсил? Он двух слов до сих пор выговорить не может! Струсил!
Йока не повернул головы, но почувствовал неладное. И снова подумал о словах Песочника: ему стало стыдно и захотелось уйти, пока над ним не начали смеяться.
– Сами вы… мрачуны! Я вам сейчас покажу, кого вы назвали мрачуном. Йелен! Йелен, а ну иди сюда!
– По-моему, это тебя, – сказал Змай.
Йока поднялся: глупо делать вид, что не можешь встать. Глупо и неправильно. Стриженый Песочник двинулся ему навстречу, и на его лице Йока не заметил ни презрения, ни злости. Наоборот, тот по-товарищески обнял его за плечо и вывел вперед, к горстке сытинских, оспаривающих свое поражение.
– Вот! Смотрите! Это, между прочим, сын судьи Йелена. Понятно вам?
– Того самого Йелена? Который ищет Врага? Который из Думы? – зашептались сытинские, и Йока не знал, куда спрятать глаза.
– И, между прочим, его ударили цепью по лицу, что запрещено правилами! – продолжил Песочник. – Как сын судьи Йелена может быть мрачуном? Подумайте сами! Я говорю, ваш парень струсил, а теперь оправдывается!
– Чего-то непохоже, что этот цыпленок мог кого-то напугать…
– Йелен не цыпленок, – грубо оборвал говорившего Песочник, – и испугался ваш парень меня. Потому что я собирался его в землю зарыть, за то что правила нарушает! И зарыл бы, можешь мне поверить! Тащите его сюда! Я сам его спрошу! Назвать Йелена мрачуном – это серьезно. Пусть в глаза это повторит.
– Да ладно…
– Может, и вправду струсил.
– Он же в первый раз… Мог и струсить…
– Надо у чудотворов спросить, чудотворы могут определить, мрачун человек или нет!
– С ума сошел? Еще в полицию заяви! Тебя первого и потащат!
– Чудотворы не могут этого определить, иначе бы всех мрачунов давно перевешали!
– Могут! Я знаю!
– Тогда чего же не определяют?
Стриженый Песочник незаметно оттеснил Йоку за спину и шепнул:
– Иди, Йелен. Иди отсюда. Я с тобой потом поговорю.
– Я… – жалко начал Йока, надеясь хоть что-то сказать в свое оправдание, но Песочник его перебил:
– Да ладно. Ты молодец, хорошо удар держишь. Я видел. Почти до конца простоял. Иди отсюда, потом поговорим.
Йока отошел в полном недоумении. Злится на него Песочник или нет? Что он сделал не так? Что значит «я с тобой потом поговорю»?
– Ты чего такой смурной? – Ему навстречу попался кто-то из «старой гвардии» рощинских и широко улыбнулся. – Здорово дрался! А что нос разбили – до свадьбы заживет! После обеда приходи в ресторацию в парке. Отпразднуем!
– Ага, – кивнул Йока.
Змай незаметно оказался рядом.
– Хорошенькое дело, Йока Йелен в ресторации пьет со Стриженым Песочником, – шепнул он Йоке на ухо. – Я бы телеграфировал в «Славленские ведомости», газетчики понабежали бы это заснять и сунуть в утренний выпуск.
– Ну и телеграфируй! – злобно ответил Йока и пошел вперед.
– Эй, Йока Йелен! – засмеялся Змай ему в спину. – Не думал, что удар в нос так сильно на тебя подействует!
