– Я вдруг понял, что обольщаюсь. Я верил в свое обаяние, а мальчишку тем временем обрабатывал Важан. И я представил на минуту, что профессор перетащил парня на свою сторону. Согласись, это стало бы непростительной ошибкой: тогда вместо уютной лаборатории нам потребуется тюрьма с крепкими запорами. А действие по принуждению всегда менее эффективно, чем добровольное.
Приор поднялся и прошел по кабинету.
– Инда, ты не договариваешь чего-то. Но я не стану тянуть из тебя информацию клещами. Спрошу только: как ты объяснишься с его родителями? Он усыновлен по всем правилам и юридически ничем не отличается от родного сына судьи Йелена. Ты собирался прикрываться переводом в другую школу. Чем ты прикроешься теперь?
– Пока не знаю. Придумаю.
– Насчет принуждения… – словно нехотя вступил в разговор Вотан. – Это не совсем так… Есть люди, которым для достижения максимальных результатов необходимо одобрение, но многие достигают большего, если задето их самолюбие, если ими движет злость или даже ненависть.
– А ты, несомненно, уже знаешь, к какому типу людей отнести Йоку Йелена? – натянуто улыбнулся Инда.
Но мозговед словно ждал этого вопроса:
– Я познакомился с личным делом Йелена: его влечет противостояние, ему нужна победа в трудной борьбе, легкие победы его не интересуют. Еще хочу заметить, что учителя заблуждаются, принимая его за обычного верховода, он не верховод – он одиночка, вокруг него нет компании прихлебателей, как это обычно бывает в коллективе мальчиков. Именно поэтому его лидерство так трудно оспорить – он вроде бы на него не претендует. Кстати, вряд ли Йелена эмоционально заденут такие понятия, как «общее дело», – он индивидуалист, его занимает только его собственное «дело», собственная борьба и собственные победы. Его надо подстегивать, а не увещевать.
– И что ты предлагаешь? Позволить ему стать врагом чудотворов на основании его индивидуализма и лидерских качеств? – Инда смерил Вотана взглядом.
– Я считаю, что профессор Важан может стать для Йелена хорошим наставником.
Инда сперва опешил и, чтобы не выдать удивления, переспросил:
– Его личное дело ты тоже изучил?
– Разумеется. Важан – педагог, каких мало. К тому же он мрачун и имеет опыт обучения молодых мрачунов.
– Нет, нет, Длана… – вдруг опомнился Приор. – Это совершенно исключено.
Вотан не стал препираться.
– В таком случае лучшим местом для Йелена станет Брезенская колония, а не уютная лаборатория с толпой добреньких наставников, которым он немедленно сядет на голову. И ты, Инда, это понимаешь не хуже меня, только почему-то не хочешь признать.
Инда поморщился: в чем-то Вотан был несомненно прав. Хотя бы в том, что Инде очень хотелось выполнить данное Ясне обещание, а не упрятать мальчишку за колючую проволоку.
– Давай не будем забывать, что гипотетически он может прорвать границу миров, а наша задача удержать его от этого.
– Чтобы прорвать границу миров, Йелену потребуются годы ежедневных упражнений и наставник, способный раскрыть его потенциал. И только в том случае, если гипотеза подтвердится.
– Тогда давай начнем с проверки гипотезы, – Инда недовольно сжал губы, – а не с Брезенской колонии. Ты можешь что-нибудь предложить? Кроме профессора Важана, конечно…
– Разумеется. Я бы не ввязался в дискуссию, не имея предложений. Определить потенциал мальчишки лучше всего сможет профессор Мечен, у него большой опыт работы с подростками.
