– Хочешь, я возьму тебя на колени?
Спаска не хотела ему мешать – ведь писать неудобно, если кто-то сидит на коленях, – поэтому покачала головой. И просидела бы она так до самого ужина, но пришла баба Пава и начала ворчать:
– Почему дитя сидит на холодном полу? Куда ты смотришь, недотепа?
– А… разве пол холодный? – повернулся к ней отец – он побаивался бабы Павы, чем очень Спаску удивлял.
– А то теплый!
– Но тут же ковер… – не сдался отец.
– Много тепла от этого ковра! Девочка может застудиться!
Спаска подняла на него глаза – ей очень не хотелось вставать, да и никакого холода она не чувствовала. Тогда отец поднялся, сгреб со своей кровати перины вместе с покрывалом и бросил на пол возле своего стула.
– Так девочка не застудится? – спросил он бабу Паву.
Спаска быстро перебралась на перины, а баба Пава недовольно сложила губы – наверное, ей было обидно, что Спаска сидит с отцом, а не играет с ней в куклу.
Счастливая безоблачная жизнь закончилась однажды ночью. Спаска проснулась словно от толчка: комнату освещали многоцветные сполохи огня – сквозь мозаику окна просвечивал пожар во дворе. Наверное, Спаску и в самом деле разбудил толчок, потому что он повторился – дрогнули толстые стены, с потолка посыпался песок. Отца в комнате не было, но Спаска не испугалась, даже когда услышала грохот, похожий на грозовой. Наверное, это загремели пушки – она видела их на стенах замка.
В комнату, причитая и охая, вбежала баба Пава и тут же принялась вытаскивать из сундука Спаскины вещи.
– Скорей, детонька, скорее… – шептала она себе под нос. – Надевай, милая, чулочки… Вот эти, тепленькие.
– Там пожар? – спросила Спаска.
– Хуже, еще хуже… Сломают ворота, как пить дать, сломают… Всех нас перебьют…
Распахнулась дверь – в комнату, звонко бряцая оружием, зашел Славуш и с порога заявил:
– Никто ворота не сломает. Они еще не совсем сошли с ума.
Может быть, кому-то он бы показался смешным – в кожаной броне, которая была ему сильно велика (от чего шея его казалась еще тоньше), с двумя ножами и топором на поясе, в меховой шапке, задвинутой на затылок. Но Спаска тогда посчитала, что выглядит Славуш как настоящий воин.
– Спаска, меня за тобой прислал Змай. Собирайся скорей.
– Куда? Куда ребенка потащишь? – возмутилась баба Пава.
– Не ваше дело, – ответил Славуш. – Помогите ей одеться.
– В башне надо прятаться, в башне! Туда нескоро доберутся.
– Вот и идите в башню.
Разноцветная мозаика окна со звоном выплеснулась на пол, выгнулась ее свинцовая оправа. Оттуда сразу повалил дым, быстро заполняя комнату.
– Что делают! Что делают! – завыла баба Пава.
– Да это камень из пращи попал, ничего страшного, – пожав плечами, равнодушно сказал Славуш. – У них даже пушек нет, только пращи. И не арбалеты, а луки охотничьи. Мужичье с дубьем… Сказали им, что это Милуш мор наслал, вот они и пришли замок громить.
Спаска оделась быстро, и Славуш велел накинуть на голову капюшон. У дверей она обернулась, оглядывая комнату, и увидела куклу, одиноко сидевшую на сундуке.
– Хочешь взять куклу с собой? – спросил Славуш.
Куклу было жаль, но… она ведь была неживая. Славуш не дождался ответа, подхватил куклу с сундука и сунул Спаске в руки.
Во дворике горело все, что могло гореть, сырое дерево нещадно дымило, вокруг метались люди: кто-то бежал к башне, кто-то к воротам, кто-то лил воду в огонь. Через стену со свистом летели камни и куски горящей смолы. На стенах замка пылали факелы, вокруг пушек толпились мужчины. Спаска попыталась высмотреть среди них отца, но его там не было.
