Казалось, заход на орбиту длится вечность.
– Интересно, – нарушил молчание Томаш, – зачем Айша повесила на нас этого придурка?
– Может, она от него избавиться хотела. Лучшего способа не придумаешь!
– Да уж.
– Хотя он в чём-то прав. Не передумал по поводу нашей миссии? Сейчас ещё есть возможность послать всё к херзац матерах и вернуться на Бакар. Никто нас осуждать не станет. Можем даже аванс твоей шармуте вернуть, жизнь-то дороже.
– Так. – Томаш помассировал виски́. – Только ты не начинай. Диагностикой лучше займись. Что с кораблём?
Призрачный «Припадок» завис над сверкающей короной планеты, и над ним высветились параметры орбиты – пояса Хулуда.
– Погоди, тесты пока не завершились.
– Надеюсь, ничего не накрылось.
– А если накрылось?
– Разберёмся.
– Разберёмся? Бхагат? Без техника?
– Я сам техник, – развёл руками Томаш. – Я на этом корабле знаешь сколько в техничке отпахал? А брать кого-то перед вылетом …
– Вот елдыш! – Насир показал на окошко с результатами проверок – везде горели зелёные огоньки. – Ничего, никаких проблем!
– Как это может быть? Наверняка с распределением энергии что-то не так!
– Что не так-то?
Томаш подключился к своему терминалу и загрузил отчёт о работе генератора.
– На первый взгляд всё в порядке.
– Ясен елдыш! Диагностика показала бы!
– Так, погоди…
Перед Томашем выстроилась внутренняя схема корабля – полая гильза, пронизанная изнутри, как нервами, светящимися цепочками энергетических цепей.
– Не понимаю! Энергии должно хватать.
Вернулась Лада – она так тихо прошла по рубке, что Томаш даже вздрогнул, когда она облокотилась о его ложемент, чтобы получше разглядеть испещрённую электрическими нервами схему корабля.
– Что с нашей птичкой, мальчики? Электрика накрылась?
– Нет, ничего такого. Вот, видишь, всё радостно светится! – Томаш отодвинулся от экрана.
– Диагностика ничего не видит, – добавил Насир.
– Весело как! Нас при взлёте чуть не расплющило, а вы проблем никаких не нашли?
– Ищем, – буркнул Томаш.
– Кстати, здесь случайно не перебор? – Лада ткнула пальцем в самую яркую нить на схеме электроцепей. – Что за сила тока такая?
– Нет, это главная магистраль. Как там наш идаам?
– Жить будет. Перевязала и положила в твоей каюте – это ведь у нас медпункт, как оказалось.
– Вот спасибо! У него что, своей каюты нет?
– А ему вредно ходить, – улыбнулась Лада. – Сотрясение мозга. Да и у вас, мальчики, работы пока хватает… А вот тут?
Она показала пальцем на схему.
– Тут тоже всё в порядке. Слушай, если ты хочешь помочь…
– Ладно, разбирайтесь. – Лада отошла к своему ложементу. – Вы на Хулуда-то встали? А то в нас сейчас влетит какой-нибудь военный фрегат.
– Странно, – пробормотал Насир.
– Что странно? Я говорю, на Хулуда…
– Да погоди ты, женщина! Ла таклак, встали мы на орбиту! Сейчас на радаре корабль какой-то мелькнул на секунду и…
– И чего здесь странного?
На орбитальной голограмме, внутри зависшего над фиолетовым Бакаром «Припадка», пульсировал, как биение сердца, крохотный красный огонёк.
– Сбой какой-то? – спросила Лада.
– Да нет же! – всплеснул руками Насир. – Какой ещё сбой! Корабль, говорю, вышел сразу на высокую орбиту, прямо на Хулуда – кто так делает? У нас задействовался этот, как его, автоматический елдыш приветствия, и кораблик – бац, тут же исчез к херзац матерах! Ни подтверждения от Салима не подождал – ничего. Сигнатура, кстати, у него военная, бакарийская.
