Кати и Том быстро пришли к тому месту, где истязали маленького четырехлетнего мальчика. Он стоял голыми ножками на сырой земле, забившись в угол. Его тощее тельце сотрясалось от холода и редких всхлипываний. Толпа гудела, наблюдая как худой мужчина в черном сюртуке и цилиндре мучает ребенка.
Кати рванула через толпу, но мужчина уже подхватил мальчика и понес его в дом. Вслед за ними хлынули собравшиеся. Мужчина затолкал ребенка в дымоход и зажег пучок соломы, привязанный к палке. Послышался пронзительный крик, и стало слышно, как малыш пробирается выше, пытаясь убежать от жгучего огня. Но мужчина все дальше и дальше протискивал палку, подталкивая ребенка двигаться вперед, счищая при этом худеньким тельцем всю сажу и гарь со стенок.
Кати кинулась вперед, расталкивая стоявший спокойно народ. Не описать тех чувств, что рвались наружу ― жажда справедливости вперемешку с ненавистью к тем, кто так легко наблюдал за диким, варварским методом наказания. Мальчик еще жить только начал, а уже вынужден испытать столько боли и страха.
Катрина принялась бить злодея кулачками по спине. Мужчина не ожидал такого поворота и выронил палку из рук. Потом легко, словно тряпичную куклу, откинул Кати, отчего, ударившись головой о стену, она потеряла сознание. Придя в себя, девочка поняла, что ее поступок спас малышу жизнь. За секунды, которые она отняла у мучителя, ребенок добрался до крыши, смог спуститься и убежать.
Мужчина негодующе стучал по дымоходу, думая, что малыш еще внутри, но все вокруг уже обсуждали, что тот оказался юрким и теперь далеко отсюда.
– Ты как? ― спросил Том, наклонившись и помогая девочке встать.
– Голова болит.
Кати потрогала голову: на месте удара оказалась большая шишка, испугавшая ее своими размерами.
– Пройдет, ― улыбнулся Том. ― Нам пора уходить. Вилкирс сейчас поймет, кто помог мелкому ускользнуть, и нам несдобровать. ― Он многозначительно кивнул в сторону взрослого трубочиста в цилиндре, который уже перестал долбить дымоход и упер руки в бока.
– Наверное, ты прав, ― попыталась улыбнуться Кати, но у нее это плохо получилось. Голова сильно болела.
Толпа расходилась, поняв, что зрелище закончилось, поэтому покинуть этот негостеприимный дом и выйти на улицу было нетрудно. Снаружи ночь отступала, а заря расправляла свои крылья.
– Ты сейчас куда? ― спросил Том
– Не знаю, ― пожала плечами Кати.
Она не задумывалась, как все будет на самом деле, когда сбегала из приюта. Представляла, что те, ради кого она рисковала, встретят ее как героиню. Но все пошло не по плану. Теперь она стояла с огромной шишкой на голове, почти в одиночестве, если не считать Тома.
– Так все-таки, ты куда? ― переспросил он.
Кати ничего не ответила, только вздохнула.
– Ладно, у меня идея! Пошли! ― И он потянул ее за собой.
Глава 2. Живые щетки и спасение
Дети пришли в старое разрушенное здание, в которое даже заходить было опасно, не то что здесь жить, но этот заброшенный дом был единственным домом Тома.
– Давно ты здесь живешь? ― спросила Кати.
– Сразу, как сбежал от хозяина, ― ответил Том.
– Хозяина? ― не поняла Кати.
– Я тоже раньше был живой щеткой, как вот тот малый, которого в камин отправили.
Катрина не могла подобрать слов, чтобы выразить удивление.
– Но как? ― все, что смогла сказать она.
– Моя мама умерла, а отец продал меня трубочисту за пару монет, когда мне было четыре. Тот сразу отправил меня в дымоход, положившись на волю случая: если выберусь, значит, сгодился, если нет ― не судьба. Мне было страшно в первый раз. Труба узкая, вокруг темно. Она напоминала лабиринт, из которого сложно найти выход.
