Страна деревянных камней - страница 5

Вот так. Они поспорили, а первый курс в машинки играет. Правда, у машинки восемь огромных колёс и вес тринадцать с лишним тонн.

Но самые интересные вещи происходили на директрисе. Директриса – это такое место на стрельбище для стрельбы из вооружения боевых машин. Бывало, станешь радиостанцию настраивать – опа, переговоры самолётов и диспетчеров в Пулково (иногда бывало там что-то связанное с проходимостью радиоволн, я не очень в курсе). И начинается. Собирается возле тангенты толпа жаждущих развлечений молодых придурков, и все орут в эфир, кто во что горазд:

– МЕССЕРЫ!!! МЕССЕРЫ НА ХВОСТЕ!!!

– Борт 356 (узнали из переговоров)! Прикрой, атакую!!! Борт 356, горишь, прыгай! Я ПРИКАЗЫВАЮ, ПРЫ-Ы-ЫГА-А-АЙ!!!

А два курсанта, которые по-немецки что-то мычать могли, начинают команды на фашистском языке орать.

Я любил такие вещи со стороны на другой рации слушать. Складывалось полное впечатление, что пассажирский лайнер ввязался в бой с полком истребителей люфтваффе.

А как-то раз выехали на рубеж три бэхи, дали осадочную очередь (чтобы пушка в креплении «села»), и тут из леса выбежал лось. Причём ломился поперёк главного направления стрельбы, то есть фактически вдоль мишеней. В рацию с вышки крик:

– Стой!!! Прекратить огонь!

Да куда там, хреначат в азарте, от спуска не оторвёшь. Причем видно, что от рогов несчастного животного куски отлетают, дистанция всего метров 500, но лось бежит. Так и не свалили. Экипажи потом полчаса успокаивали, они уже собирались на этого лося в штыковую идти.

Ну а над своим братом-курсантом поизгаляться сам бог велел. Однажды кафедра инженерной подготовки (та, что отвечает за то, как что выкопать или взорвать на хрен) «учудила». Они что придумали – одевают тебя в ОЗК, мажут спину напалмом – и поджигают. Пробегаешь 10 метров, падаешь на спину – тушишь пламя. Тебя на всякий случай ещё из огнетушителя обдувают и плащ-палаткой охлопывают. В чём была суть этого действа, я так и не понял. Видимо, учили, как правильно самого себя тушить. Мазали напалмом мы со Шмайсером. Дошла очередь до Слоника. Почему Слоник? У него вечно было выражение лица, как у грустного слоника из мультфильма про 38 попугаев. Вот мы его и решили немного расшевелить, чего он такой грустный-то ходит. Ну, мы его и намазали… Не только со спины, а вообще всего, и не поскупились, нанесли слой потолще. А он же был в противогазе, обзор ограничен, и результаты нашей работы ему, естественно, не видны. Однако чутье (или опыт общения с нашей парочкой) все-таки подсказало ему, что происходит что-то неправильное:

– А чего это вы так много мажете?

– Да ты здоровый, лосяра! И вообще, все вопросы – к полканам.

Напалма на нём было – американцы столько во Вьетнаме за один раз не сбрасывали. Но ничего, перекрестились – и подожгли.

Напалм – не бензин, разгорается медленно, но пока Слоник бежал, все-таки разгорелся, да. Сам он уже ничего не видел – пламя перед стёклами противогаза, но понимал: что-то пошло не так. Короче, Слоник впал в панику и вместо того, чтобы бежать к средствам пожаротушения, ломанулся в поле с дикой скоростью. Такого развития событий мы, естественно, не ожидали. Вот вы про Гастелло читали? А я это в натуре видел. Ловили всем взводом. Успели поймать, слава богу, не обгорел. Полковники с кафедры потом очень долго и красочно, с метафорами, гиперболами и прочими художественными выразительными средствами нас со Шмайсером «благодарили». Типа, последний раз они так от страха обсирались аж в Афганистане ещё, спасибо, ребята, приятно было молодость вспомнить.