Все больше рождается уродливых младенцев, которых приходится отнимать у матерей и отдавать Флассу, ибо что еще с ними делать? А из Корпорации Попечителей Подрастающего Поколения сыплются жалобы, поскольку среди энбоно-школьников регулярно обнаруживаются умственно неполноценные, неспособные усваивать знания, – Попечители требуют, чтобы Корпорация Воспроизведения Рода ужесточила контроль и своевременно выявляла дебилов, не отправляя их в школы. Да и кхейглы стали более агрессивными. Между ними нередко случаются драки, и они могут закусать друг дружку до смерти, а если учесть, что генетический баланс давно уже нарушен и соотношение кхейгл и энбоно составляет примерно один к восемнадцати, гибель каждой кхейглы – весьма печальная потеря. Для того чтобы разнимать их, в обителях держат специально натренированных негов, однако мерзкие твари всячески отлынивают от выполнения своих обязанностей. Здоровая взрослая кхейгла тяжелей и сильней нега средних размеров, так что невзначай прибить нега ей ничего не стоит. Риск. Если же нег, пытаясь утихомирить кхейглу, причинит ей хотя бы незначительную травму, его за это отдают Флассу. Тоже риск. В силу своей природной ограниченности неги не способны понять, что это мудрый закон, ибо слуги-полуживотные не должны вредить высшим существам, – и норовят сбежать, если их определяют на службу в обители кхейгл. Бежать из такого чудесного места, где каждая деталь обстановки, каждый оттенок запаха возбуждает влечение… Тлемлелх меланхолично пошевелил слуховыми отростками: он этого не понимал.
Тьянгар, направляемый Хумаиком, подошел к длинной, выдвинутой далеко вперед входной галерее и остановился у свободной колонны. Здесь стояло множество двугорбых, трехгорбых и четырехгорбых тьянгаров в богато украшенных сбруях. Вокруг сидели на корточках неги. Тлемлелх заметил, что некоторые из них, привязав хозяйских животных к колоннам, собрались группками и о чем-то лопочут на своем зверином языке.
– Хумаик, жди меня на этом самом месте, никуда не отлучайся, – распорядился он. – Еще не хватало звериные сходки здесь устраивать…
– Слушаюсь, энб-вафо.
За дверью его встретил младший сотрудник Корпорации Воспроизведения Рода с голубым в белую крапинку гребнем.
– Я пришел навестить кхейглу Бхан, – сообщил Тлемлелх после приветствия. – Она свободна?
– Кхейгла Бхан с нетерпением ожидает вас, энб-саро. А также ваш друг блистательный энб-саро Лиргисо, он уже прибыл.
Молодой энбоно говорил вежливо и официально, как и полагалось сотруднику Корпорации, находящемуся при исполнении обязанностей, однако в его тоне Тлемлелху почудилась насмешка. Или он становится мнительным?
По просторному коридору, устланному мягким ковром, они направились в глубь здания. Здесь все дверные арки и коридоры были отменно широкие, а потолки раза в три выше, чем в жилищах энбоно, – чтобы даже самая крупная кхейгла, гуляя по этому лабиринту, не задевала боками о стены и не поцарапала свой украшенный подвесками гребень о притолоки. В одних коридорах лежали пушистые серые ковры, в других пол был деревянный и слегка отсыревший, кое-где тронутый пятнами пестрой плесени. Тлемлелх знал, откуда на полу влага: совсем недавно здесь прошла какая-нибудь кхейгла, возвращаясь из бассейна к себе в опочивальню, и с нее капала вода… Подумав об этом, он едва не застонал он усилившегося желания.
