– Пойдёмте в посёлок, обсудим, – сказал он.
– Как же? Надо же что-то делать!
– Может быть, кого-то ещё можно спасти? – обратилась к Сергею Ксения. – Это же люди.
Я озадачился и испугался.
Озадачился потому, что мне казалось – в семье Богомоловых право голоса есть только у отца. На собраниях жена Вика и Ксения всегда молчали.
А испугался ответа Сергея. Как рявкнет сейчас… И мне придётся вмешаться. Не ко времени.
И снова удивился.
– Это бывшие люди, Ксения, – ответил Сергей. – Бывшие. Люди – это мы. Пойдёмте, обсудим. Ничего мы здесь не высмотрим и никого не спасём.
Вернулись в посёлок, зажгли в огромном холле Ларисиного дома керосиновые лампы, расселись.
– Запруду по-любому надо убирать, – сказал Сергей. – Как мы вчера планировали – Ильяс с Равилем на разборку, Аркадий на кран, Вадим – старший.
Странно он это сказал – не обычным своим командно-хозяйственным голосом, а как будто спрашивал. Ильяс уставился в землю, Вадим побледнел и спросил:
– Мы не имеем права… э-э… без уведомления полиции?
– Звони, – предложил Сергей. – Но лучше мы переиграем. Запруду будем разбирать мы с Аликом, Аркадий – на кран. И Богомолов Игорь Николаич с нами. Вчетвером, думаю, справимся. Богомоловы возьмут к себе Ларису, с ними вместе побудет Вадим. Свою «Сайгу» я оставлю, а…
– У нас тоже две «Сайги» есть, – сказал Ильяс, – незарегистрированные только.
Равиль кинул на брата быстрый недовольный взгляд. Злой взгляд.
Никто его не заметил, и я бы не заметил, если бы не косился в ту сторону, на Ксению.
– Кто бы сомневался, – пробурчал Сергей. – Тогда Ильяс с…
– Я стрелять ни в кого не буду и в своём доме этой скверны никому не позволю, – сказал Николаич. – Не позволю.
«Скверны». Долбануться можно от этих богомольцев.
«Скверны». Ну надо же.
Я вдруг понял, почему вчера меня так порадовала и обнадёжила улыбка Ксении. Конечно, мы всегда выделяем женщину, которая смеётся нашим шуткам, но здесь не то, не то. Я возликовал, что нет в Ксении этой тоскливой пресной богомольности. Набожность и поднятые вверх постные глаза всегда казались мне уродством худшим, чем родимое пятно или заячья губа. Худшим, чем остывшая мёртвая грудь и гипсовые руки.
А значит – всё возможно.
Она живая. Она – живая!
Сергей легко согласился с Богомоловым, отправил Закирзяновых с Арменом и Борисом в охранение.
– Мы вместе пойдём, – сказали одновременно Закирзяновы.
– Ильяс, вы вместе троих стоите, а каждый по отдельности – двоих. Вот и посчитайте. Давайте, как я сказал.
Эта противоречивая математическая конструкция произвела на братьев неожиданно сильное впечатление – Ильяс с Равилем подобрались, переглянулись и кивнули.
– Одна пара идёт по главной дороге, другая – по просеке. Идите сбоку, между деревьями, чтобы вас видно не было. В Напутново не входите, до конца леса дойдёте, там скрытно наблюдайте. Действуйте по ситуации. Если услышите выстрел второй пары – идите к ней на помощь, но тоже скрытно, не ломитесь как лоси. На выстрел отсюда – возвращайтесь. Борис, если Равиля на подвиги потянет, сдерживай его. Карабин узлом завяжешь, если что. Договорились?
Равиль дёрнул ноздрями, а Борис широко улыбнулся.
– Нельзя завязывать, потом регистрировать не смогут.
– О, Борис пошутил!
– Сергей, а что может быть? – спросил Ильяс. – Что значит – «по ситуации»? Ты думаешь – война? Теракт?
– Не знаю. Разберёмся. «По ситуации»: если увидите троих-четверых с оружием – стреляйте из засады, сначала в воздух, потом по ногам. С толпой не связывайтесь, машины к нам не пропускайте. Да, вот что. Пилы возьмите с собой, дорогу завалите парой деревьев. В одной паре старший – Ильяс, в другой – Равиль. Давайте, время дорого.
