Переглянувшись, Валерий и Степан бросили всё и кину-лись на крик Мишки. Они бежали, продираясь через кусты, жёсткие колючие ветки безжалостно хлестали их по лицу, цеплялись за расстёгнутые полы курток.
Не обращая на это внимание, задыхаясь и утопая в рых-лом талом снегу, они бежали на крик Мишки…
– Па-а-а-па-а-а, скорей сюда, па-а-па-а-а! – доносился из за-рослей крик Мишки.
Напуганные криком вороны взлетели с веток и громко кри-ча, кружили в воздухе.
Степан, пробившись сквозь кусты, присел и прижал к себе Мишку. Глядя в его побледневшее от ужаса лицо, стал лихо-радочно его осматривать: – Миша, сынок, что случилось? Ты поранился, да, сынок? Ну, не молчи, Ми-и-ша-а!
Тяжело дыша, подбежал Валерий и, растерянно посмотрев, на Мишку и на Степана, присел на корточки и стал осматри-вать Мишу.
Миша молчал и, глядя через плечо отца, всхлипывая, смот-рел на большую кучу срезанной сухой полыни, сухой травы и срубленных веток. Со страхом посмотрев на отца и дядю, он молча показал на кучу пальцем.
Степан обернулся и, ничего не понимая, посмотрел на ку-чу, потом на Мишу. Миша ещё раз показал на кучу. Степан обернулся, посмотрел на кучу, куда показывал Миша, и по-бледнел: из-под сухих стеблей полыни и веток видны были ноги в кирзовых сапогах и рука с останками одежды – каму-фляжной куртки. Рваные куски рукава обнажали руку по ло-коть, расклёванную воронами до костей…
Побледнев, Степан дрожащим голосом выдохнул: – Гос-поди… – и, затаив дыхание, повернулся к Валерию: – Валера… Что… делать будем…, а… Валера? – он обернулся и ещё раз посмотрел на кучу полыни и сухих веток, как бы желая убе-диться в том, что он сейчас видит перед собой – не мираж, а жуткая действительность…
Валерий уже успел справиться с шоком и, посмотрев на по-бледневшего Степана, резко ответил: – Нам надо срочно сообщить об этом в милицию… И это – единственное, что сейчас должны сделать…, другого нам не дано. И сейчас мы на-прасно теряем время.
Резко повернувшись, раздвигая руками ветки и обходя де-ревья и кусты, он направился к дороге.
Степан прижал к себе Мишу и, стараясь его успокоить, по-правил на его голове шапочку и ещё сильнее прижал к себе: – Не смотри сынок, не смотри… Пойдём на дорогу…, домой, пойдём…
Они вышли к дороге. Степан достал из кармана пачку си-гарет и пытался достать сигарету, но сделать это не смог: руки его дрожали, его бил нервный озноб. Валерий взял у него из рук пачку, достал сигареты и одну из них дал Степану. Достав из кармана спички, он протянул горящую спичку Степану, по-том закурил сам. Сделав глубокую затяжку и выпустив облако дыма, Валерий повернулся к Степану: – Стёпа, ты топор взял? Где он?
– Взял…, он где-то там…, в телеге… – Степан растерянно смотрел на Валерия, не понимая, зачем ему вдруг понадобился топор. – А… зачем он… тебе? – Степан всё так же смотрел на Валерия.
Валерий не ответил. Не говоря ни слова, он подошёл к те-леге, порылся в сене и достал топор. Так же молча, он срубил небольшое деревце и положил его поперёк дороги и, отойдя в сторону и убедившись, что его хорошо видно, снова положил топор в телегу.
Повернувшись к Степану, он стряхнул пепел с сигареты и, взяв его за локоть, тихо сказал: – Это для того, чтобы милиция могла найти это место… А теперь, Стёпа, надо быстро в посёлок, в милицию надо сообщить… – и, увидев, что Степан ещё стоит в растерянности, крикнул: – Ну, чего стоишь? Живо по-гнали в посёлок! А кукурузу…, будь она не ладна, завтра при-везём, успеем… – и Валерий встал ногой на передок телеги, со-бираясь влезть в телегу.
