Возможно, что Насыров Сухроб со своей семьёй вернулся обратно в Горный Бадахшан в Хорог? Откуда он когда-то приехал? Ведь он по нации памирец, а не таджик. В любом случае власть Насырова Сухроба в Душанбе надо мной уже совсем не присутствует.
Мне только осталось подождать немного, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам и убедиться в том, что уже ни от кого не завишу. Могу самостоятельно проводить всюду свой собственный бизнес.
Тогда, наверно, смогу распорядиться на своё усмотрение с деньгами моего тайного счета в сбербанке? Прошло ещё несколько недель, прежде чем окончательно прекратил всякую связь со всеми делами, которые меня связывали в совместной работе с Насыровым Сухробом. Все работы на старых объектах были закончены, и мы должны были определиться с работой на новых объектах. Надо было оформлять на законном основании свой коллектив.
Кто будет со мной работать, у того надо принять на учёт трудовые книжки. Подписал в последний раз на старых объектах все наши наряды через Художественный Фонд, Строительный банк и заказчиков объектов.
В Исполнительный комитет Душанбе ни стал обращаться, так как все свои дела Исполкома проводил только через Насырова Сухроба, который сидел во Фрунзенском райкоме партии. Сейчас не было Фрунзенского райкома партии и не было Насырова Сухроба.
Так что больше делать мне в Исполкоме было нечего. Что там буду рисоваться, если никого из новых не знаю? Может быть, это Насыров Сухроб только прикрывался Исполкомом Душанбе, а в действительности все было совершенно по-другому?
Возможно, что и документы были не действительные, а тут сам нарисуюсь перед Исполкомом Душанбе.
Только срок могу получить за своё участие в криминальных делах мафии Таджикистана.
Может быть, что тогда Насыров Сухроб вообще держал меня в мафии на свой чёрный день?
С риском для своей жизни собрал все деньги от заказчиков за выполненные объекты. Чтобы никто не знал о сборе денег за выполненную работу, назначал встречи в кабинетах заказчиков тогда, когда рядом никого из моих работников не было.
Деньги перевозил к себе домой в обычных хозяйственных сумках, которые не могли привлечь к себе ничье внимание. На дни встречи с заказчиками Шевелева направлял в совершенно другое место работы, чтобы он не путался на моем пути.
Бригадам, закончившим работу, на старых объектах, давал двух недельный отпуск. Так как до этого времени в течении двух лет никто не был в отпуске, поэтому никто не отказывался отдыхать.
Всем сказал, чтобы они поддерживали со мной связь через своих бригадиров. Когда деньги со всех законченных объектов были собраны, то назначил время сбора бригадам на девять часов утра, 31 июля 1989 года в понедельник, в Доме Культуры Кофарнихона.
Мне понадобилось набивать туго два кейса деньгами на зарплату всех бригад. Обратно сильно рисковал своей жизнью. Ничего ни стоило кому-то из рабочих или просто постороннему человеку из-за любопытства напасть на меня, чтобы отнять кейсы с деньгами.
Хотя бы по той причине, что кейсы были очень привлекательные на вид. Тогда всё пропало. В кейсах было почти десять миллионов рублей. На двенадцать бригад. Примерно, по восемьсот тридцать пять тысяч рублей на каждую бригаду.
Такие деньги никогда не смог бы вернуть людям, если бы меня обокрали. Да и весь бизнес мой на этом закончился бы вместе с моей жизнью. Также, как и жизнь у моей семьи, кончилась бы вместе с потерянными деньгами. Риск благородное дело, мне стоило рисковать.
