Продавцы стояли, переминаясь с ноги на ногу в ожидании последних минут до закрытия магазина.
Варя кассир шустрила около кассы, протирала столик тряпочкой и нервничая, из-за невыполненного плана, понимая, что премии им не видать, сочувственно сама себя успокаивала:
– Народ толпами ходит целый день, только грязи натаскали, а толку никакого.
Продавец Жорик скептически вторил ей:
– Да они семьями ходят. Мама, папа, я, дружная семья, а покупает только один. Мышиная возня.
Тата Валерьевна посмотрела на продавца-стажёра Володю, стоявшего одиноко в стороне в мужском отделе обуви. Володя так устал стоять, как конь на ногах целый день, что его уже брала дремота, и он приспособился спать стоя. Вот и сейчас, он, повернувшись к полке с обувью, двигал автоматически руками, якобы просматривал продукцию. Открытые глаза его затуманила сонливость, и остекленевший взор его застыл на женском тапочке.
Тата Валерьевна улыбнулась, подошла к Володе и заглянула в его лицо. Взгляд продавца не отражал ничего, кроме неподвижности.
Тата Валерьевна провела рукой перед лицом, заснувшего стоя молодого человека и проговорила с иронией:
– Вы Шубин, просто какое-то чудо. Это надо же, во сне даже работаете.
Володя встрепенулся и виновато улыбнувшись, ответил:
– Виноват Тата Валерьевна. Устал что-то.
Продавцы рассмеялись.
Около витрины магазина на улице остановился в снежной шубке Мерседес-Бенц с яркими, выпученными глазками фар. Из него прямым ходом в магазин прямо таки ввалился толстый дядька с такой же стройной дамой, одетой в норковую шубу и шляпку с меховой оторочкой.
Тётка была низенького роста, пухленькая, щёчки как у молодушки с румянцем и ямочкой. Глазки у неё бегали лисичкой по полкам магазина.
Тата Валерьевна подошла к посетителям и предложила им лично ассортимент обуви новой коллекции, со всеми скидками в пятьдесят процентов, бонусами и подарками.
В дверь вошла молодая девушка, дочка посетителей по имени Саша и встала посередине магазина, сложив губы трубочкой, оглядывая полки с обувью.
Продавцы обступили последних покупателей в надежде применить весь свой профессиональный жаргон, для возможности закрыть план перед Новым годом. Результата не было.
– Вот и всё. Так и не купили ничего. Всё поехали. Ещё добираться целый час до дома, а то нас заждались наверное. – проговорила с раздражением в голосе мамаша.
– Сашунь, ну кто думал, что каблук сломается перед самым Новым годом. Хорошо, что дома померила, а то бы в гостях сконфузилась, – подначивал папа девушки.
– Ну, что ты молчишь ребёнок? В старых туфлях справишь. Да, ещё твой тридцать четвёртый размер трудно найти, – успокаивала мама.
В этот момент из подсобки раздалась громкая музыка и все обернулись на звук прекрасной мелодии из Щелкунчика. Заведующая со всеми присутствующими с удивлением созерцали картину выхода продавца Володи из подсобки.
Он, не шёл, а плыл, театрально скользил ногами по кафелю. Его белобрысый чуб, поднятый кверху, застыл от пены для волос. Глаза искрились и руки, протянутые вперёд, на ладошках несли туфельки старой коллекции в перламутровом тоне зелёного цвета. Все присутствующие просто замерли от неожиданности его действий.
Володя скользил к Саше и, преклонив колено перед ней, произнёс:
– Пусть в эту предновогоднюю ночь сбываются все ваши мечты прекрасная Золушка.
Володя поставил туфли на пол перед девушкой и, расшаркиваясь перед ней, ушёл в подсобное помещение магазина.
