На экране я увидела земные джунгли – которые не видела ни разу в жизни, которые никогда не увижу. Я поймала двух первых мужчин, попавшихся мне на пути, и велела им идти за мной, и вооружиться, и привести доктора, и привести шерифа, и перекрыть выходы из города, и кто знает, что еще. И, хотя им, наверное, странно было получать приказы от девчонки-подростка, они разглядели испуг на моем лице и подчинились.
Через несколько минут мы уже перенесли папу в наш модуль, где над ним склонился доктор Лэнд, в кончиках длинных белых усов которого виднелись крошки от ужина. У нас был стандартный модуль, рассчитанный на семью из трех человек: две спальни, в каждой из которых едва хватало места для кровати, комода и воздуха; одна гостиная с маленьким обеденным столиком, стульями и закрепленной на стене откидной письменной полкой; кухня и самый минимум пространства для личных вещей, которые мы привезли с Земли. Все это было набито, точно порох, в нашу маленькую алюминиевую пулю. Когда по ее крыше стучал дождь, казалось, будто нас обстреливает немецкая пехота – по крайней мере, так мне говорил папа.
Когда я протолкнулась к его кровати мимо столпившихся в гостиной кудахчущих соседей, папа уже пришел в себя; его рвало в ведро, которое доктор Лэнд держал у его головы. Вонь рвоты наполнила собой наше маленькое жилище. Эта вонь поразила меня: она внезапно сделала случившееся реальным, необратимым. Должно быть, я ожидала, что, войдя в комнату, увижу, как папа стоит гордо и уверенно, точно зная, что делать и как восстановить порядок. Вместо этого он слег. Я не понимала, почему его тошнит от удара по голове, и из-за этого мне казалось, что в нем открылась какая-то странная слабость. Он словно растворялся у меня на глазах.
Папа поманил меня к себе, едва слышно назвав по имени. Я молча подошла и позволила ему коснуться моего лица.
– Ты в порядке? Они не сделали тебе больно?
– Нет, папа, но они…
– Тс-с-с. – Убедившись, что со мной все в порядке, он, похоже, не желал слышать о подробностях ограбления. – Дай мне полежать, Анабель. Вернись в закусочную и запри ее. Пусть тебя кто-нибудь проводит.
Доктор Лэнд положил руку мне на плечо.
– О, мне кажется, в сопровождении нет необходимости. От этой новости весь город стоит на ушах. Те парни давно уже ушли.
– Там были не только парни, – уточнила я. – С ними и женщина была.
Доктор бросил на меня недоверчивый взгляд.
– Ну, в любом случае, я думаю, что ты прекрасно справишься и сама. Иди и сделай то, что папа велит.
Папа отвернулся к стене. И, не глядя на меня, проговорил:
– Пожалуйста, Анабель. Сделай, как я прошу.
По пути на улицу я заглянула в свою комнату, где в темноте меня дожидался Ватсон, тяжелый и незыблемый; оранжевые огоньки его глаз горели во мраке, будто свечи.
– Мне проводить вас, мисс Крисп? – спросил он. Я вспомнила героя, в честь которого назвала его, и почувствовала себя дурочкой. Джон Ватсон, литературный персонаж, был отставным солдатом, умелым бойцом с острым умом. Мысль о том, что кухонный Автомат сможет меня защитить, была абсурдна, и он это уже доказал.
– Нет, – сказала я. – Ты бесполезен.
Ватсон развернулся и ушел обратно в мою комнату. Когда он отвернул от меня голову, я перестала видеть свет его глаз. Мне почудилось в этом предзнаменование.
Закусочная стояла всего в паре кварталов от нашего модуля. Взглянув вдоль дороги, выходившей на главную площадь, я увидела, что фильм остановили, а экран свернули и убрали. Люди поднимали расставленные рядами стулья и уносили их обратно в классные комнаты и церкви. Какая-то женщина, увидев, что я прохожу мимо, что-то мне крикнула, но я не стала останавливаться и выяснять, что именно.
