– Он тебе чем-то насолил?
– Не люблю болезненную манерность. Впрочем, догнивать в больнице или, если повезёт, дома в инвалидной коляске при полной утрате смысла жизни… это цугцванг, которого врагу не пожелаешь. Тут не поможет даже дедушка Кашпировский. Впрочем, возможно, что он просто не учёл того, что самобичевание и кроверазжижающие препараты несовместимы. Нанял почасового садиста по вызову и… до упора. Что делает его смерть ещё более манерной и концептуальной.
Повисло гнетущее молчание. Маг бесцельно попереключал окна, ища в них подсказку:
– Ладно, предположим – заказчик найден. А что с исполнителем? Как минимум на нём непредумышленное убийство, да и вообще – с такими замашками за ним много чего может тянуться.
Жнец сложил руки на груди:
– А это детектив – правильный вопрос. Но об этом – в следующей комнате…
– Что?!
Психолог хмыкнул:
– А ты думаешь, я бы стал тебя втягивать в настоящее расследование, хотя бы не спросив твоего мнения? Просто есть ребята, что делают качественные квеструмы. И им нужны свежие сценарии. И чтобы убедиться, что они достаточно сложны и в пределах зазора интересности – заготовку присылают мне на проверку. А я заодно проверяю их на профессиональную совместимость.
Жнец захлопнул ноутбук и помассировал глаза:
– И поскольку ИТ-люди в такие места тоже иногда заходят, пришлось проверять на тебе. Особенно когда ты жужжишь и пощёлкиваешь.
Васю мутило после вчерашнего.
Погудели вчера знатно – геликон отдыхает. Вот только пол в квартире у него какой-то другой. Более коричневый и ровный. А этот какой-то наклонный, волнами и шершавый. Руки бы укладчикам оторвать.
Вася сфокусировал слезящиеся глаза. Не ламинат. Скорее бетон. Или даже шифер. Не хватало ещё на подвальном козырьке уснуть. Чай, не бомж какой.
Вася приподнялся на руках. Шифер отодвинулся от глаз, но как-то недалеко. Вася наклонился было, чтобы сделать внушение конечностям, но тут же поехал. Инстинкт заставил впиться всеми конечностями в поверхность. Скольжение вниз прекратилось. Осторожно переставляя конечности, он развернулся головой вверх. И ещё раз попытался строго взглянуть на непослушные руки.
Внизу были две рыжие лапы.
Вася с интересом их разглядывал. Лапы были короткошерстные, переменного колера, у когтей переходя в беленькие носочки. Лапы продолжались вверх и, похоже, были его.
Вася обернулся назад. Сзади был гладкий хвост и весьма тощее шерстистое тело. Вася попытался подвигать бёдрами (ноги отрывать было боязно) – хвост хлестнул его по боку.
Похоже, что тоже от него.
Развить мысль Васька не успел – сбоку завозились и мрачно поинтересовались:
– Вась, скажи мне, а что мы такое вчера пили, что проснулись на крыше где-то в деревне?
– То есть то, что мы коты, тебя вообще не смущает?
Саня посмотрел на свои лапы и добрую минуту бездумно на них таращился. А потом заорал так, что в голове у Васьки снова застучали отбойные молотки. Ешё через минуту-две он превозмог себя, на неверных лапах подплыл к Сане и дал тому леща. Вышло слабо и криво – мохнатые лапы не рассчитаны на хороший хук. Но Сане хватило – ультразвуковый мяв сменился членораздельностью:
– Да как мяу… твою мяу… вообще мяу… мяу мяу мрряу!
– Да заткнись ты уже – рявкнул Васька, которому совсем поплохело.
Вообще для нормального человека рвота – это что-то ненормальное, постыдное и уж точно не предназначенное для посторонних глаз. Животные на это смотрят куда как проще. Их жизнь не настолько безмятежна, чтобы усложнять её излишними запретами. Так что когда комок осклизкой шерсти шмякнулся и покатился вниз, Ваське резко стало легче.
