Всё это излагалось вязью в имеющих священный характер книгах «святых старцев», на свой лад перетолковывающих довольно краткое Писание Тарлагина, созданное по воспоминаниям его учеников. Обучение в школе Тасьи сводилось в основном к заучиванию выдержек из них наизусть, чему она деятельно помогала завязанным в узлы ремешком – по узелкам отсчитывали молитвы и поклоны обязательного «канона». Также учили рифмованные молитвы, хвалебные гимны господу и его глашатаям и подвижникам, и песнопения, прославляющие благочестивую скитскую жизнь. Остаток посвящался грамоте и простейшему счёту.
Вершиной же этой космогонии было подробнейше разработанное учение об Антитарлагине, называемым «всескверным льстецом». По мнению «истинников», он уже народился и царствует духовно почти двести лет, подтверждением чему служат многие знамения, начиная с богопротивного Уртадагетского церковного собора 1173 г. по-средиземски или 4286-го по-нашему (он-то и открыл дорогу исчадию сатаны), а затем разные «властные знаки» – гербы, сословия, грамоты, клейма, карты, ликописание (то есть портреты), присяга. Далее следовало ношение иноземной «пестрины», париков, «ежом подклеенных по-бесовски», шейных шарфов, хождение женщин простоволосыми не только в церкви, но вообще при чужаках, моление на коленях, как у поганых западных душехватов. С его приходом началась порча нравов, еще худшее ожидается в ближайшем будущем, но не определено, когда именно – на этот счёт идут непрерывные споры. «Воскипит земля кровью и смесятся реки с кровью; шесть полей останется, а седьмое будут сеять; не воспоёт пахарь в поле и из семи сёл люди соберутся в единое село, из семи деревень в единую деревню, из семи городов в един город. Запечатает всескверный льстец всех печатью чувственной и не будет того храма, где не было бы мертвеца. Увянет красота женская, отлетит мужское желание и так возжелают семь жён единого мужа, но в это время изомрут младенцы в лонах материнских и некому будет хоронить мёртвых. Затворится небо и земля не даст плода…». Под конец небо сделается ледяным, а земля железной, и по воздуху пронесётся «всескверный льстец» на коне с огненной шерстью. Главная сила «льстеца» будет в том, что он всех одолеет голодом, пока все не покорятся ему и не примут его печать. Все эти несчастья совершатся постепенно, по мере того, как возгласят восемь труб. Когда же возгласит последняя восьмая труба, «вся тварь восколеблется страхом и преисподняя вострепещет», а земля выгорит огнём на девять локтей. Только тогда наступит второе пришествие Тарлагина: «И как рассеивается дым и нет его больше, так исчезнет нечестие навеки, а праведность откроется как солнце. Тогда знание заполнит мир, и никогда не будет в нём больше безрассудства…»
Полусумасшедшие видения старцев-отшельников принимались «истинниками» на полную веру, образуя простую и ясную картину мира, так что непонятно было, как чужеземные слепцы могут верить в свои детские сказки. Безусловная вера нисколько не мешала начётчикам обсуждать и комментировать каждое слово «истин» до бесконечности, пытаясь согласовать их между собой и установить наиболее точный вариант, попутно находя в них всё более глубокий смысл, иногда невообразимый для «непосвящённого».
Впрочем, так ли эти споры и толкования отличались от схоластики православной «митрополичьей» церкви? Разве что та выработала единую упрощённую догматику и успешно поддерживала это единство, а у «новгородцев» постоянно появлялись всё новые толки, следуя амбициям очередных святых старцев и усугубляя раскол. В полемике с вольнодумцами правоверные неизменно следовали единственному методу – на любую порождённую умствованиями каверзу и логически обоснованное сомнение подбирать очередной набор цитат из писания и канонических святых отцов, чем больше, тем лучше. Причем не имеет значения, что в действительности цитата была сказана по совершенно другому поводу и, по сути, к делу не относится. Неважно, главное, записано у авторитетов, следовательно, применимо всегда и везде.
