Такие почести Герою России, погибшему в небе над Чечней, предоставили тыловики Северо-Кавказского пограничного управления.
Глядя на восковое строгое безжизненное лицо комэска, его сослуживец подполковник Сергей Величко тяжко вздыхал:
– Раньше общага была чем-то тюремным. Пограничные тыловики купили здание под общагу. Ремонт вроде сделали. Но внутри остались все зэковские атрибуты – и решётки на окнах, и двери с окошками.
Подполковник всё это рассказывал, видя моё крайнее изумление. Я же раздумывал:
«В Старгополе тыловики тоже загнали нас, пограничников, в такую же гнилушку-общагу, переделанную из тюремной домины. Но чтобы боевых лётчиков, ежедневно рискующих жизнями в горах Чечни, содержать в жутких скотских условиях?! Лётчики – это ж элита погранвойск!»
Впрочем, и самого подполковника Величко пограничные тыловички загнали в эту гнусную вонючую гнилушку.
Это – вместо нормальной квартиры!
Это – после 30 лет боевой службы, из которых восемь пришлось на огненный Афганистан!
Итог многолетней службы Величко – орден «Красной звезды», медали «За отвагу», «За боевые заслуги».
Итог многолетней службы: прозябание на 16 квадратных метрах в бывшем тюремном притоне совместно с женой, взрослой дочерью и старенькой мамой.
Решив исследовать тыловые «фокусы», чуть позже, уже в Старгополе, я подошёл к знакомому чекисту погрануправления подполковнику Дмитрию Шишкину:
– Странная общага у лётчиков Шпаковского авиаполка! Настоящая тюрьма! Прямо «Белый лебедь»!
– Нет! «Белый лебедь» – это СИЗО №2 в Пятигорске. – нахмурился чекист. – Хотя стоп! Ты правильно подметил! Общага в Шпаковке очень похожа на пятигорский следственный изолятор! Но это скорее не тюрьма, а настоящая прачечная!
– Какая прачечная?
– Прачечная для отмывания денег! – вскинулся подполковник. – Тебе, как военному журналисту, надо копнуть глубже!
– Что именно? – встали торчком мои уши.
– Там много денег испарилось! Взять хотя бы бесконечные ремонты. Ни одного не было, а деньги списаны! Или вот крыша. Ты видел эту крышу?
– Да вроде крыша обычная, плоская. Не видно её.
– Вот именно, что не видно! Там возвели огромную двускатную крышу. Метров пять высотой. Как в тереме расписном! Видел такую красоту?
– Да нет там никакой пятиметровой крыши!
– Вот именно, что нет! Но акт приёмки, подписанный начальником тыла генералом Федоткиным, есть! Ты загляни на крышу, сфотографируй!
Ещё из тыловых фокусов моего друга удивил факт, что общага числится в Шпаковском «Водоканале» как промышленное здание.
– Ну и что? – не понял я.
– А то! Разница в оплате между жилым и промзданием огромна! А генерал Федоткин дарит её «водянщикам»!
– Зачем дарит?
– Наивный ты человек! – улыбнулся подполковник. – Это раньше взятки давали борзыми щенками. Сейчас другие схемы увода денег. Вся надежда тыловиков – что контроля не будет. Вот и вымудряются. Схема та же, что при тендерах на закупки товаром и услуг. В документах пишется одна сумма, большая, а реально выплачивается меньшая. А разницу пограничные тыловики делят с «гражданскими» торгашами.
Поговорив таким образом и вооружившись ксерами документов, я отправился в шпаковскую общагу. Там, как мне обещал подполковник Величко, должны были собраться жёны лётчиков.
Старая вахтёрша, заметив наше собрание, перепугалась до смерти и позвонила «куда следует».
Этот «куда следует» в лице сразу нескольких тыловиков из Старгополя долго требовали немедленно покинуть «секретный объект». Но, получив отказ, перестали бушевать.
