– Вы теперь моя мама? – спросил Оскар свою учительницу; его нижняя губа задрожала. На глазах у мисс Джордан немедленно вновь выступили слезы.
– Мисс Джордан – твоя учительница, – мягко сказала я. – Я – твой временный приемный родитель. Я буду заботиться о тебе, и ты будешь жить у меня дома. Здесь недалеко, если ехать на машине. У тебя будет собственная спальня, и мои взрослые дети будут тебе помогать. И у нас есть кот. Ты любишь кошек?
– Я позвоню вам завтра, – сказал Эндрю.
Я попрощалась с ним и мисс Джордан, и мы с Оскаром вышли из класса. Пока мы шли к выходу из школы, я держала его за руку, не переставая доброжелательно разговаривать с ним.
Благослови его Господь, – шесть лет от роду и всего несколько месяцев в нашей стране, а теперь отправляется жить со мной в «странном доме», как выразилась мисс Джордан. Я почувствовала, как ладонь Оскара сжимает мою. Хотя я делала все возможное для того, чтобы утешить его, я знала, насколько потерянным и одиноким он должен был себя чувствовать.
Была половина шестого, и сейчас, в апреле, на улице все еще было светло. Мы прошли по тротуару к моей машине. Рядом были припаркованы другие автомобили, и, когда мы приблизились к моему, Оскар внезапно остановился и посмотрел через дорогу. Проследив за его взглядом, я увидела черную машину, припаркованную прямо напротив моей. В ней на передних сиденьях расположилось двое мужчин. Оба, казалось, наблюдали за нами.
– Ты знаешь этих людей? – спросила я Оскара, открывая свою машину.
Оскар не ответил; он стоял, застыв на месте, уставившись на черный автомобиль, и выглядел обеспокоенным.
– Оскар, милый, садись, – сказала я, открыв заднюю дверцу.
Он повиновался молча. Наклонившись, я застегнула его ремень безопасности. Оскар вытянул шею, чтобы посмотреть на черную машину. Закрыв дверцу с его стороны, я обошла авто и села на место водителя. Затем снова оглянулась. Теперь те двое разглядывали меня.
– Ты знаешь этих людей? – опять спросила я Оскара и повернулась к нему.
– Нет, – ответил он. Но по его тону и по тому, насколько обеспокоен, если не испуган он был, я догадалась, что это неправда.
– Со мной ты в безопасности, – сказала я, однако, прежде чем завести мотор, заблокировала дверь, так что ни одну из них стало невозможно открыть снаружи. В моих действиях не было ничего параноидального: я не имела представления о том, кто те мужчины, почему они так интересовались нами и почему Оскар так их боялся. Будь он из большой семьи, я могла бы предположить, что речь идет о его родственниках, которые хотели увидеть, куда его забирают. Подобное прежде случалось как со мной, так и с другими приемными родителями. Ребенка отправляют под опеку приемного родителя, адрес которого не разглашается, и кто-то из членов родной семьи может преследовать приемного родителя, когда тот забирает ребенка из школы. Но, насколько я знала на тот момент, у Оскара не было никого, кроме матери, а она в отъезде. Возможно, мужчины в черной машине – какие-то из его «дядей», но тогда почему он отрицает, что знает их? У меня не было никаких догадок по поводу того, кем в таком случае они могут быть.
Когда я тронулась с места, черная машина осталась там, где стояла. Несмотря на это, я постоянно поглядывала в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что нас не преследуют. Но никаких следов черного автомобиля по пути до моего дома я не заметила.
